Остановившись на первой фаланге, он медленно и неглубоко поглаживает меня.
Я стону, покачивая бедрами, пытаясь заставить его палец проникнуть глубже.
― Еще.
Он усмехается, проталкивая палец дальше в мое тепло и поглаживая быстрее. Затем он добавляет второй палец. Твердое основание его ладони продолжает ласкать меня снаружи.
Я тихо всхлипываю, с трудом осознавая, что испытываю. Я не знала, что можно испытывать такие ощущения. Что всего лишь одной рукой Бастен может заставить меня почувствовать себя парящей. Его пальцы уверенно поглаживают меня, заставляя подбрасывать бедра вверх в такт их ритму.
― Вот так. Оседлай мою руку. Я знаю, тебе нравится. Я чувствую твой запах. А ты чувствуешь это? Я ― да. Это похоже на таяние снега, стекающего с гор.
Мне следовало бы смутиться, но меня только больше распаляет мысль о том, как его дар позволяет ему чувствовать мою реакцию на него. Я ничего не могу от него скрыть ― у нас нет секретов.
Между ног нарастает напряжение, которому я не могу дать название. Я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме этого ощущения, растущего во мне, я хочу испытать его и посмотреть, куда оно меня приведет. Но Бастен слишком быстро вытаскивает свои пальцы.
Я стону и возражаю, приподнимаясь на локтях.
Он снова ухмыляется, слизывая мои блестящие соки со своих пальцев.
― Боже, какой у тебя вкус, ― стонет он, обсасывая их.
Это действие заставляет меня забыть все, что я собиралась сказать, и я охаю.
― Что ты делаешь? ― Это все в новинку для меня. Это пугает. Это возбуждает. Водопад ревет не переставая, заглушая мои мысли.
― Это только начало, ― говорит он. ― Я предупреждал тебя о том, что произойдет.
― Что… что еще ты собираешься делать?
― Ложись. Вот так. ― Он прижимает меня спиной к одеялу, а затем сгибает мои колени так, чтобы они были направлены к своду пещеры. Мои бедра инстинктивно сжимаются, но он берет каждое колено и мягко раздвигает их.
Моя киска открывается для него, как на банкете. Мои щеки краснеют от жара, но он не выглядит смущенным. Даже наоборот. Он выглядит готовым к ласкам. Он проводит большим пальцем по чувствительным внешним краям моей киски, словно надавливая на спелый персик.
― Я столько ночей провалялся без сна, мечтая о том, как твоя киска будет трепетать под моим ртом.
Мои глаза широко раскрываются.
― Подожди, твой рот?
Он уже опустился лицом между моих ног, его руки раздвигают мои ноги, уверенно препятствуя их инстинктивному желанию сжаться вместе. Он проводит языком по внешним краям моей киски, посылая молнии в мой живот. Его язык скользит внутрь, поглаживая, как он раньше делал это пальцами, но это уже другой уровень. Его рот такой теплый, а движения, которые он делает своим языком, такие уверенные. Его рот такой жадный. Через несколько секунд мне кажется, что нарастающее давление вот-вот взорвется.
― Вот и все, ― шепчет он, прижимаясь к моему телу. ― У тебя так хорошо получается. Стони для меня. Стони, когда тебе приятно. Вот так? Тебе нравится?
Он накрывает губами тугой бутончик на вершине моей киски и нежно посасывает.
И какая-то глубокая, темная часть меня освобождается. Все мое тело напрягается, дрожит и пульсирует, а потом все разом взрывается. Между ног сверкает молния, а по мышцам прокатывается раскат грома. Это экстаз. Это боль. Это рай. Это грех. Это пугающе и ново, и я уже знаю, что мне нужно будет испытывать это снова и снова.
Пока мое тело все еще содрогается от толчков, Бастен садится, вытирая рот тыльной стороной ладони. Я стараюсь не думать о его крестном поцелуе. Как сильно он должен ощущать мой запах, мой вкус. Его взгляд тяжелый, когда он смотрит на мое дрожащее тело, я вижу в нем край тьмы. Намек на насилие, которого, как я знаю, он жаждет, потому что это все, что он знал до этого момента. Но он обещал, что будет действовать медленно в мой первый раз, и его руки нежны, когда он разводит мои ноги в стороны, глядя на мою киску.
― Ты скользкая, как тающий лед. Готова ли ты ко мне? Хочешь ли ты меня? Скажи это. ― Его пальцы дразнят бедный, сверхчувствительный бутон, который все еще пульсирует от того, что он уже сделал с ним.
― Я хочу тебя, ― выдыхаю я.
Он снимает полотенце с талии. Его член толстый, тяжелый. Огромный. Он торчит с готовностью, от которой мой вдох застревает в горле. Он должен поместиться во мне? К черту богов. Он собирается разорвать меня на части этим массивным инструментом.
― Давай, ― приказывает он. ― Прикоснись к нему. Возьми в руку.
Я медлю в нерешительности. Мои дрожащие пальцы касаются гладкого кончика, на котором блестит перламутровая капля. Его член более гладкий, чем я ожидала. Он напрягается в моей ладони и пульсирует от желания.
Он ненадолго закрывает глаза, и я понимаю, насколько приятны ему мои прикосновения. Я испытываю странное чувство власти от осознания того, что могу вызвать такие эмоции на его лице.
― Поцелуй его, ― рычит он.
Он серьезно? Такие вещи описаны в главах бессмертной Алиссанты, и я не была уверена, что кто-то, кроме развратных богов, занимается этим. Но один взгляд на закрытые глаза Бастена подтверждает это ― о, да, он смертельно серьезен.
Дрожащими губами я осторожно целую кончик его члена. На вкус он соленый, но не такой ужасный, как я боялась.
Он стонет, снова толкает меня на одеяло, наклоняется надо мной и обхватывает член рукой, чтобы направить его к моему входу.
― Я буду делать это медленно. Не бойся.
Он держит меня, как хрупкую куклу, прижимая кончик члена к моему центру. Он входит на дюйм, раздвигая меня своей жесткой настойчивостью. Я не могу описать, на что это похоже. Как… как удовольствие и боль, шип и роза, огонь и лед. Бастен проталкивается внутрь еще на дюйм и
