загадочная и неопределенная.
- Не буду спрашивать, когда ты вернешься, хорошо?- говорю, когда мы прощаемся у подъезда.
Алекс молча кивает.
Я уже ожидаю услышать его привычное «я позвоню», но в этот момент он берет меня за руку и сжимает её.
-Это не совсем ничейная квартира, Дана. Это моя квартира, которую я купил для того, чтобы останавливаться там, когда нет времени ехать за город, в свой дом. И ты первая женщина, кого я туда привел.
Внутри что-то бешено клокочет. Сердце болезненно ёкает. Эти слова… Они снова дезориентируют и выбивают из колеи. Нужно время, чтобы осознать их силу.
-Береги себя, Алекс,- тянусь к его губам и односложно целую. Не жду, что он ответит страстным поцелуем. Сейчас не о страсти. О чем-то другом. Более важном,- возвращайся из этой своей Африки…
Глава 41
Глава 41
«Возвращайся из этой своей Африки»…
Ко мне… Если бы она только добавила эти два простых коротких слова, мир бы перевернулся. Или я бы его перевернул к херам. Для нее. Ради нее. Только ей это, судя по всему, не нужно.
Запутался… Как же я в ней запутался…
Тяжело идти к ее сердцу словно бы по минному полю. Я с лихвой давал ей то, что понимал, как дать. Она хотела секса, хотела свободы и свободного падения- и я был ее парашютом. Готов был воплотить самый дерзкий ее каприз, самую порочную, скрытую фантазию.
Дана была ненасытна и страстна. Естественна и грациозна. Она была создана для секса. Секса со мной.
Но стоило нам получить долгожданный кайф, как наркоманам-дозы, мы опять возвращались на это самое минное поле. Я терялся, не зная, как себя вести. Боялся, что спугну её своим натиском. Боялся, что она испугается и сбежит к своему Игорю в их спокойные пластиковые отношения. Так ей легче, понятнее, спокойнее.
«Он любит меня. Этого достаточно».
И это, черт возьми, правда.
Это сказала мне мать, когда выходила замуж за второго мужа. Этим я утешал себя после очередного скандала с отчимом, когда убегал из дома и совершал одну глупость за другой просто потому, что был дурак малолетний и запутался. Он любит её. В отличие от моего родного отца. Этого достаточно.
Дана отчаянно боялась нелюбви. Но она боялась и любви. Настоящей. Той, что меняет русло твоей жизненной реки, коверкает ее безвозвратно. Боялась обжечься. Боялась упасть, как ее мать. Такие травмы тяжело исправить. Да и я, мягко говоря, херовый вариант для исправления.
Что я мог дать девочке, кроме своей гиперопеки, ревности, дикого собственничества и хорошего секса? Да, и еще целого табора собственных тараканов. Меня самого клеили по частям. Я сам просыпаюсь в испарине от кошмаров. Я сам не знаю, как правильно любить. Так, чтобы не больно. Чтобы не задушить её своими чувствами.
А я мог. И уже ощущал на себе дикое действие своего гадского характера и покалеченной сущности. Когда думал о том, что она уходит к нему.
Что она ложится с ним в постель.
Что она весело разговаривает с ним.
Строит планы на жизнь…
Мне хотелось убить его и убить её. Не преувеличиваю.
Я просто знал себя. Просто мог выбить дверь, направить пистолет и пристрелить их обоих- улыбающихся друг другу после секса в семейном гнездышке. Так же, как сделала ее мать…
Я не понимал Даны. И это просто башку мне рвало. Чего она от меня хотела? Гладила по головке и тут же отталкивала. И вроде чувствую, что она интуитивно тянется ко мне, а все равно шага навстречу не делает. Сцена в клубе- красноречивейшее подтверждение этой тотальной неопределенности. Она вела себя, как настоящая мегера, переполненная ревностью. И если бы я не был на ней так повернут, такое поведение бы наверняка взбесило меня и оттолкнуло. Но я кайфовал. Кайфовал от того, что она смотрела на всех и видела только меня. Что она сходила с ума от того, что я подпускаю к себе другую. Что я веселюсь и живу своей жизнью, не думая о ней… Якобы не думая о ней…
Сам-то я понимал, что только о ней и думал. Это ей на меня плевать. Это она пришла в клуб с женихом и друзьями, послав меня к херам вечером накануне в машине. Это у нее нормальная жизнь, а у меня…
Специально отдалял ее от себя показной холодностью. Специально заставлял себя заниматься делами, выдерживать паузу, архивировал нашу переписку, чтобы не сорваться и не написать… Чтобы не утонуть в ней. Но не получалось.
Дана стала одержимостью. Наваждением. Неизбежностью. И мне было страшно за нее. Я уже не знал, как смогу её отпустить, если она захочет разорвать этот порочный круг. А она рано или поздно захочет. Набегается ко мне, набесится, гормоны утихнут- и вернется она под крылышко к своему удобному и понятному Игорю с солидной, спокойной работой.
Может быть, нужно сейчас взять и разрубить этот проклятый узел? Пока не поздно. Хотел. Я хотел это сделать после нашего первого раза в квартире. Когда довез ее до дома и она упорхнула, вдоволь натрахавшись со мной, любить своего Игоря. Шел в клуб с ребятами и шлюшками с настроем не думать о ней, как она не думает обо мне, раствориться в хмельном угаре, пороке и сумасшествии перед тем, как самому уехать с мужиками на точку, что давно не делал.
И тут- опять наваждение. Опять она. Чертово совпадение. Эта встреча долбанная в клубе. И после этого скажи, что нас судьба не сводит. Или лукавый.
Как она сладко ревновала. Как провоцировала. Я хотел кончить лишь от этого. Триумф настоящего победителя. Смотрел на братика- а сам в душе торжествовал. Она не твоя, малыш. Она моя. Пусть пока отчаянно противится этой мысли.
Когда привязывал ее к своей кровати, когда лизал, дурея от ее запаха и вкуса, когда входил-
