– Он ведь уже сдался, Алексей, сдался! – рассвирепел Войцеховский. – Отдавай его мне!
– Нет, – громко и твёрдо ответил Меншиков. – Я не отдам члена своего клана. Более того, я ни за что не предам человека, который спас жизнь моему сыну. Сыну, которого собирался убить отморозок, что восстал из мёртвых благодаря твоей магии.
Пижон.
– Никаких доказательств этого нет! – вопил Войцеховский.
– Разговор окончен, – Меншиков поднялся. – Прошу всех членов клана Красносельского района покинуть это поместье.
Войцеховский резко вскочил и подошёл к Меншикову.
– У тебя трое суток на раздумья, Алексей, – тихо прошептал он. – После – пеняй на себя.
Сказав это, глава вражеского клана покинул зал совета, а все его командиры и воеводы последовали за ним.
Это решение будет дорого нам стоить. Надеюсь, ты не пожалеешь о своём решении, Меншиков. Я мог… мог бы сбежать от них. Точно смог бы.
Алексей Петрович Меншиков положил руку мне на плечо, слегка нагнулся и тихо прошептал:
– Пойдём со мной. Нам нужно поговорить, Александр. Как дворянину с дворянином.
Глава 19
Меншиков завёл меня в отдельную комнату и потребовал, чтобы нас никто не беспокоил. Прежде чем дверь за нами закрылась, я успел заметить встревоженный взгляд Беркутова. Тот тянулся за очередной сигаретой.
Не говорите, Виталий Фёдорович, сам немножко в шоке.
– Садись, – сказал мне глава, указав на кресло у стола. Сам же расположился на широком вычурном диване.
Судя по обилию книжных полок и большому рабочему столу, мы с Меншиковым заняли личный кабинет Салтыкова. На стене между полками висела огромная картина с изображением сурового темноволосого мужчины. В нём узнавались черты Салтыкова. Похоже, картину писали с графа ещё в молодости.
– Антон, – коротко сказал Меншиков, глядя вместе со мной на картину.
– Простите? – не понял я.
– Антон Салтыков, – пояснил глава. – Отец известного тебе командира Салтыкова. Бывший глава нашего клана.
Мужчина смотрел на картину с некой смесью ностальгии и грусти. Только за грустью скрывалась вина.
– Он был моим учителем, – продолжил Меншиков. – Суровый был мужик. Николай Антонович – его сын – куда более мягкий человек.
Мягкий? Ну уж если Николай Антонович – мягкий, тогда об его батьку, наверное, можно было взгляд сломать.
– Его жесткость и послужила причиной моего восстания, – заключил Меншиков. – Признаюсь, мне нелегко было сделать это. Пойти против главы клана, против собственного учителя… Но не сделай я этого, нашего клана уже не существовала бы. Он вёл очень агрессивную политику. В этом плане он – меч, а я – щит. Второму я отдаю большее предпочтение.
– Алексей Петрович, я польщён тем, что вы делитесь со мной столь личной информацией, но… – я не знал, с какой стороны подступиться. – Что вы имели ввиду, когда сказали…
– «Как дворянин с дворянином»? – ухмыльнувшись, повторил ранее сказанное Меншиков. – А ты сам не в курсе? Нет. Вижу, что не в курсе. Мне докладывали, что в наши ряды вступил в некоторой степени проблемный боец. Проблемный в плане смутного прошлого, но крайне эффективный в плане работы и отдачи клану. Ты не помнишь своего прошлого, я всё правильно понял?
Скрывать не было никакого смысла. Князь с самого начала задал разговору откровенный тон, по-другому теперь общаться не выйдет.
Я рассказал князю историю о том, как очнулся в психиатрической лечебнице, совершил побег и спас жизнь его сыну, после чего и оказался в рядах клана. Об истинных способностях психо-цепи я умолчал. Эта информация заставит главу беспокоиться.
– Ага-а-а, – задумчиво протянул Меншиков. – Значит, ты не знаешь, что твой отец и твой дед были князьями? Перекрёстовы. Неужели не слышал?
Пара-па-па-пам. Поворот – что надо. Голубая кровь, твою-то мать. Только что-то мне подсказывает, что проблем от этого из ниоткуда взявшегося титула будет только больше.
– Нет, Алексей Петрович, я впервые слышу об этом, – признался я.
– Я верю тебе. Но ты ведь понимаешь, что в этом и кроется причина заинтересованности князя Войцеховского в твоей персоне? – спросил он.
– Выходит, дело не просто в низменной мести? – осознал я.
– Разумеется, не только в ней. Он предлагал слишком сомнительную сделку. Отдадим тебя – и наш клан будет в стороне от войны, но и их клан не получит никакой выгоды. Понимаешь абсурдность этого предложения? С учётом того, как он напирал, ты нужен ему куда больше, чем эта война. А значит, имея тебя, князь Войцеховский должен получить нечто более ценное, нежели победу в двух войнах и возвышение клана до серебряного ранга.
– Но ведь он исподтишка воевал с Московским районом ещё до того, как узнал о моём существовании, – заметил я.
Что-то в этой картине не укладывалось.
– В том-то и дело, Саша, что до этого он собирался следовать плану, который озвучил сегодня. Захватить нас, опираясь на поддержку Кировского района, а затем возвыситься. Но как только ты поговорил с ним по телефону и представился, его моментально перемкнуло. Он увидел другой путь. Не догадываешься – какой?
–
