— А вы, конечно же, знаете эти координаты?
Некромант усмехнулся. Он, понятное дело, видел наши тренировки с Ридом, но, похоже, не ожидал от молоденькой рабыни такого нахальства и въедливости.
— Нет, — внезапно ответил он.
— Но можете как-то узнать?
— Могу, только не стану. Если вы все желаете госпоже Адриане добра, то оставьте её в покое, — бросил он напоследок.
До чего всё-таки похожи все стихийные маги! Мне, как и Мартейну совсем недавно, тоже захотелось прокричать вслед уходящему смотрителю кладбища всё, что я о нём думаю. Любитель покоя и хладных трупов. Бесчувственный тип. Будет вести дневник наблюдений и записывать, пригодно ли тело для жизни или уже нет. Кажется, в этот момент я поняла, почему инквизиция всех крупных стран нашего мира охотится за теневыми магами. Такие, как Ниалл, будут стоять на своём до последнего, даже если на кону будет не торжество жизни, а торжество смерти.
В то же время принципиальность некроманта внушала мне уважение — его я почувствовала, когда первое возмущение прошло. Он исполнял волю моей хозяйки, как бы там ни было. Делал то, что она попросила. До чего же тяжело оказалось её отпустить!
«Мы слишком живые, — думала я, подавая Мартейну ужин. — Мы совсем не такие, как теневые маги». Он сидел на ковре возле камина и рассматривал кольцо Адрианы, которое играло в отблесках пламени всеми цветами радуги.
— Не хочу сидеть за столом, — тихо сказал советник, когда я начала снимать тарелки с подноса и расставлять на скатерти. — Принеси сюда.
Что ж, дело хозяйское. Я поставила ужин на ковёр.
— Ты поешь со мной? — бесцветно спросил он.
— Как вам будет угодно, гос… Мартейн.
— Останься здесь, — сказал он, а потом поднял на меня глаза, — если сама хочешь, конечно.
С ним становилось совсем трудно. Но я готова была бороться, лишь бы вернуть в этот дом хоть капельку того призрачного счастья, что было прежде. А было ли оно? Я до сих пор не разобралась.
— Если вы обещаете поесть. — Улыбнувшись, я села рядом и открыла горшочек с запечённым мясом, исходящий ароматами трав и специй.
— Ладно, — согласился Тейн и первым схватил ложку, чтобы разложить горячее по тарелкам.
Мы ужинали молча. Нам не было неловко и не хотелось заполнять окутавшее нас тепло пустопорожними словами. Достаточно было присутствия дара, который незримо согревал обоих при случайных прикосновениях и коротких взглядах. Он хотел взять меня за руки, как в те дни, когда лежал раненый и страдал от лихорадки, но почему-то не решился, остановился на полпути.
— Уже поздно, Эли. Иди спать. Завтра мы возобновим тренировки.
Я собрала посуду на поднос и ушла из гостиной. И незнакомое чувство больно укололо меня в сердце. Как будто я рассчитывала на что-то большее, чем молчаливый ужин. Как будто я имела право на что-то рассчитывать.
* * *
Проснувшись с восходом солнца, я первым делом как следует отругала себя за вчерашние непотребные мысли. Сейчас, когда я умылась ледяной водой из колодца, натянула выстиранное и отглаженное платье и собрала отросшие волосы в маленький строгий хвостик, мне в голову не пришло бы ожидать от Мартейна ответных чувств. Он и без того позволял мне слишком многое!
Я привыкла к благосклонности хозяев и совсем позабыла о том, где моё настоящее место. Хотелось поскорее позавтракать и заняться уборкой. Кажется, я целую вечность не протирала картинные рамы, карнизы и дверные ручки! Но всё, как водится, пошло не так…
— Господин Мартейн велел передать, что ждёт тебя в саду, — сказала Вера, неторопливо помешивая чай.
Я подскочила и чуть не поперхнулась молоком.
— Давно?
— С четверть часа примерно, — пожала плечами подруга. — Да не бойся ты, он сказал, чтобы ты спокойно поела и потом шла на занятия.
— Неловко заставлять его ждать, — протараторила я, откладывая творожную лепёшку и порываясь встать.
Вера усадила меня обратно и ткнула толстым пальцем в мою тарелку.
— Какая тебе магия без завтрака, и так непонятно, в чём душа держится!
Пришлось согласиться: на голодный желудок я и вправду недолго смогу колдовать. От понимания, что во время тренировки мы снова останемся с Мартейном наедине, к щекам прилила кровь. А ведь я только успокоилась и решила не позволять себе никаких лишних мечтаний! Ясно ведь, что сердце советника навсегда принадлежит Адриане Гилмур. Думать о чувствах к Тейну означало предавать и её тоже, а мне совсем не хотелось быть предательницей.
— Послушай-ка, Эли, — заговорщическим шёпотом обратилась ко мне Вера, придвинув табуретку поближе.
Мы по обыкновению сидели на веранде. Кроме нас снаружи никого не было, но дверь в кухню была раскрыта настежь, а о том, что кухарки и повар всегда держат ушки на макушке, я была наслышана.
— Что? — склонила голову я.
— Всем нам очень не хватает нашей доброй госпожи. Хоть она и была чужестранкой, да ещё и с проклятой кровью, с тёмным даром, всё же сердце её было доброе. Никого она не обижала ни на словах, ни на деле, — вздохнула Вера.
— Никогда не обижала, — согласилась я, ещё не понимая, к чему идёт разговор.
— И господин по ней очень горюет, никто не сомневается, — продолжила она. — Но всё-таки, ты же понимаешь, он мужчина. Причём молодой и горячий.
«В этом тоже никто не сомневается», — хмыкнула я про себя. Вера доверительно коснулась моей руки.
— Нескоро он теперь женится, вот что. Сам не захочет, да и приличия нужно блюсти. А ты ему нравишься, хоть и невольница.
— Вера, говори уже прямо, что у тебя на уме! — потребовала я, нервничая.
— Сама, что ли, не догадываешься? Пожалела бы ты его, постель согрела. От тебя-то не убудет, а ему, может, на душе станет полегче.
Нет, она не шутила. Вера, простая и прямая, действительно предлагала мне то, о чём я запрещала себе и думать. Она не видела ничего страшного в том, чтобы молоденькая рабыня приласкала своего господина, да, собственно, это было обычным делом в Краю тысячи островов. Многие девушки добивались таким образом особого расположения хозяев, а иногда и свободы.
Проблема была в том, что, во-первых, ко мне и так уже относились по-особенному, а во-вторых, Мартейн наверняка не ожидал от меня подобного поведения. Разве я похожа на обольстительницу? Да и сумею ли я после того, что пережила на корабле капитана Джуса, сделать вид, будто постельные утехи мне по душе? Я помнила лишь острую боль и обжигающий стыд. И я не хотела, чтобы когда-нибудь всё это повторилось вновь.
«А чего же ты хотела прошлым вечером?» — вкрадчиво прозвучало у меня в голове. Я уже вовсю торопилась на место тренировки за оливковой рощей. Мартейн знал, что я найду его, и не стал дожидаться у дома. «Ну-ка признавайся, на что рассчитывала, глупая?» Сердце стучало как сумасшедшее, и я, задыхаясь, перешла с бега на быстрый шаг.
