их самые грязные предположения подтверждаются. Да и плевать!
Когда Ульяна призывает всех выстроиться и ведёт в кабинет к начальнику, я делаю коронную морду кирпичом, позаимствованную у Дьявола.
Он как раз заканчивает разговор, когда мы вваливаемся к нему разношерстной толпой. Я сразу же замечаю, что он так и не снял пальто, а еще, что так и не приблизился к столу, маяча возле двери в комнату отдыха. Вот черт, не хотела, чтобы это происходило при толпе свидетелей. Благо, мой яркий подарок не виден за монитором, а значит, если Дьявол сохранит свой классический покер фейс, это останется между нами.
– Артур Дмитриевич, – заводит речь Ульяна.
Чертовский, секунду назад сосредоточенный на разговоре, не сразу выходит из своего хмурого состояния, но потом он оглядывает коллег, и его лицо немного разглаживается. Затем его взгляд цепляется за мою фигуру, тщетно пытающуюся вжаться в стену, он скользит своими черными глазами по моему телу и клянусь, один из уголков его рта дергается в полуулыбке.
Тепло разливается от центра груди, распространяясь на каждый орган, заполняя каждую клетку. Я скучала по его улыбке. Очень сильно.
– …и мы от всего коллектива хотим поздравить вас с днём рождения! – врывается в наше мимолётное визуальное тет-а-тет голос булочки.
– С днём рож-де-ния! – орут в унисон работники "ЧЧ".
– Спасибо, коллеги, – тихо благодарит Артур, подходя к рабочему столу. Снимает пальто, вешает его на спинку стула. – Боюсь, сегодня мы нарушим нашу традицию, мне нужно будет уйти пораньше, но в честь праздника – предлагаю сократить рабочий день на час.
Он отодвигает свое кресло и застывает с комичным выражением лица, устремив глаза на сидение. О, нет, неужели я что-то там оставила? Только бы не паспорт, а то подумает, что я совсем свихнувшаяся на замужестве психопата.
Благо, подвисшего босса никто не замечает, все с энтузиазмом обсуждают сокращенный рабочий день. Я, пунцовая от переизбытка чувств, первая вылетаю из кабинета. Сразу кидаюсь к своей сумке, проверяя ее содержимое. О, нет, лучше бы это был паспорт!
Поток коллег рассасывается по своим местам, оставляя нас с Улей одних.
– Что ты там ему подложила? – громким шепотом интересуется Женщина-кошка. – У Чертовского было такое выражение лица…
– Ты тоже заметила?
– Пфф!
– Презервативы, – глупо скалюсь я.
– Это типа с намеком, какой он гон…
– Ты что! Случайно выпали из сумки! – шиплю на нее.
Та заливается в хохоте. Именно в этот момент в наш маленький междусобойчик вклинивается Чертовский. Останавливается возле гардеробной, осматривает нас своим фирменным дьявольским взглядом, а затем едва уловимо подзывает меня кивком головы.
Выпрямляюсь, как палка, одергиваю ужасно короткое платье и на непослушных ногах следую за ним в кабинет. Пульс выбивает чечетку на моих костях. Жар приливает к голове, вызывая головокружение. Это один из самых волнительных моментов в моей не слишком насыщенной событиями жизни.
Я закрываю за собой дверь и поворачиваюсь к Дьяволу. Он сверлит меня своими черными, как смола, глазами и молчит. Я ищу опору для себя и упираюсь лопатками в дверное полотно позади. Кажется, мы уже десятки раз делали так. Стояли на таком вот расстоянии двух шагов, безмолвно говорили глазами. Но сейчас все по-другому.
Тяжелее, весомее, более значимо.
– Ты открыл мой подарок? – казалось, голос охрип за неделю нашего с ним молчания.
– Который из? – не менее хрипло спрашивает он. Его грудь тяжело вздымается, словно ему не хватает воздуха.
– Тот, что на столе, – нервно улыбаюсь я, хватаюсь за цепочку на шее и непроизвольно покатываю ее между пальцами.
Взгляд Артура невольно скользит вниз, приклеивается к моим пальцам, затем очерчивает плотно упакованную в ярко розовую ткань грудь и, наконец, сползает до непозволительно короткой кромки. Если бы я надела чулки – он бы разглядел кружевную ленту, вот настолько это платье короткое.
– То, что было на стуле – не более чем нелепое стечение обстоятельств, – оправдываюсь я.
– От тебя всего можно ожидать, – возвращает он взгляд к моим глазам.
– Тебе не понравился мой подарок?
Каждое произнесённое слово – это шаги по минному полю. Мы осторожничаем, ступая навстречу друг другу. Это почти абсурдно, учитывая как много уже между нами было: тут и там разбросаны дощечки для безопасной ходьбы, но мы упорно прокладываем новый путь.
– Я не рискнул его открывать, – тихо произносит мужчина напротив.
– Так рискни, – прошу я.
Он делает несмелый шаг к столу, потом ещё один. Кидает на меня неуверенный взгляд и медленно приподнимает крышку с коробки.
В этот момент его телефон снова разрывается. Артур откладывает распаковку подарка на полпути и мгновенно отвечает на звонок.
– Сколько? – спрашивает он взволнованно. – Я еду.
Черт. Мы никогда не доберемся до главного.
Глава 47. Самый ложный страх
Артур
Поля вторую ночь почти не спит, горя от температуры и изнывая от боли в горле. Врач ставит неутешительный диагноз: ангина.
Я не хочу оставлять ее на маму, но нужно заехать в офис хотя бы за рабочим телефоном и ноутбуком. О том, что сегодня пошел отсчет на новый год моей жизни, напоминает мама, сочувственно целующая меня в щеку по приходу.
– Я вернусь часа через полтора-два, проверяй ей температуру, я жаропонижающее дал ей в четыре утра, до десяти повторно давать нельзя.
– Я все знаю, вырастила вас как-то и оба живы, – закатывает глаза мама. – Езжай.
С тяжёлой головой еду на работу. Целенаправленно иду в кабинет, не отвлекаясь на внешние факторы. По пути приходит сообщение от мамы, что Поля отказывается полоскать рот тем, что выписал врач.
– Она полоскать пока не умеет, – тут же набираю матери. – Попрыскай ей Мирамистином, если температуры нет, закрути горло шарфом.
По окончанию разговора в кабинет врывается толпа сотрудников. Я не сразу понимаю, что повод для их появления более, чем праздничный. Взгляд цепляется за ярко-розовое пятно и уже не отлипает от него. Безумный наряд! Сумасшедшая девчонка! Это в честь моего праздника или нарочитый способ подчеркнуть ее независимость от меня?
Что бы это ни было, я впервые за последние дни чувствую подобие счастья. Просто потому, что вижу ее, такую яркую, как солнце посреди московской зимы. Хочется подставить лицо этому солнцу и просто плыть по течению, забыв о проблемах и заботах сегодняшнего дня.
Но эйфория длится недолго. Когда с поздравлениями почти покончено, я замечаю двусмысленный презент у себя на стуле, а затем ещё один на столе. И мне требуется время, чтобы решить этот ребус. Но без сумасшедшей девчонки ни черта не разобраться.
Это финальная точка? Прощание? Плевок в мои убеждения или
