и ничего не осталось. Да! Именно.
Ему казалось, он сидит у постели умирающей Эммы и держит ее за руку. А она смотрит ему в глаза и говорит: «За все нужно платить»…
Есть вопросы, нет ответов. И не будет. Да и нужны ли?..
…Он еще долго сидел, бессмысленно уставившись на экран. Потом аккуратно спрятал письмо Эммы в конверт и сунул его в дальний угол ящика. Почесал бороду, взял кружку с остывшим кофе и пошел на кухню варить свежий…
Глава 38
Одиночество. Распутье
На распутье в диком древнем поле
черный ворон на кресте сидит.
Заросла бурьяном степь на воле,
и в траве заржавел старый щит.
И. Бунин. На распутье…
Бражник третий день не выходил из дома. Выпивал по бутылке водки, ел, что было в холодильнике. Пить начинал с утра. В зеркале в ванной видел чужую небритую хмурую личность, в которой с трудом узнавал себя. Он был измучен, морально и физически, и считал дни, когда можно будет убраться из этого паршивого городишки, ненавидимого всей душой. Время шло, его приглашали на допросы, майор Мельник и другие смотрели так, словно пытались залезть в потаенные углы сознания и памяти. Его задалбывали одними и теми же вопросами, повторяющимися с методичностью ухающего парового молота. Что связывало его с гражданкой Романовой, отношения в семье, был ли у супруги… гм… кто-то на стороне, отношения секретарши и супруги, что за человек была эта самая Романова, не водились ли за ней странности, кто такая, откуда, что их связывало…
Он отвечал, стараясь, чтобы голос звучал естественно, ответы он знал наизусть и даже не пытался разнообразить их интонацией, мимикой, притворяться, что задумался. Он отыгрывал роль, набившую оскомину, и не скрывал этого. Если они надеются поймать его на несоответствии и разночтениях, то напрасно. Разбуди его, и свой текст он оттарабанит без запинки. Одно хорошо: у них ничего на него нет. Эмма не оставила прощального письма, по версии, которая торчала из их вопросов, как уши осла, она задумала убрать Маргариту, рассчитывая на… Вот тут следствие пробуксовывало, им не хватало его признания о том, что у них был роман. Ах, как бы тогда все было просто! Она любила, Маргарита мешала их счастью… и так далее. Но и без этого версия прочно стояла на ногах. Она придумала план, как увести подозрения от себя, убила незнакомую женщину, а потом Лизу… Она была прекрасным работником, и ему даже в голову не приходило, что она может питать какие-то надежды… Нонсенс!
Она согласилась приехать в этот город… не так! Она сказала ему, что не против сопровождать его… в смысле, работать в его компании, что ей все равно, где жить, так как главное в ее жизни работа. Ничего личного, только бизнес. Маргарита ее недолюбливала… вернее, не обращала внимания, они почти не пересекались. Она знала свое место. Делала работу и отступала в тень. О ее личной жизни ему ничего не известно, никого из ее семьи он никогда не видел. Она не поддерживала с ними отношений. В последнее время они почти не виделись, обсуждали проблемы удаленно, так сказать. Электронная почта, Скайп…
Чем она занималась в свободное от работы время… Он пожимал плечами и разводил руками. Жесты были заучены, отточены до автоматизма и, как он надеялся, правдоподобны. Ну надоест же им когда-нибудь, думал он. Сколько можно! А он – дурак! Не нужно было спать с ней… захотелось почувствовать себя желанным и любимым. Маргарита была холодной, от ее презрительного и откровенно ненавидящего взгляда ему было не по себе. Она требовала развода и скандалила; он бросал ей: уйдешь, когда я скажу! Ух! Вожак стаи! Она хохотала в ответ и орала, что он… В выражениях не стеснялась. Дрянь! Он в ярости сжимал кулаки. А тут обожающая преданная Эмма… Дурак! Кто ж знал, что она вообразит себе… Она вытащила его, спасибо, Эмма. Ей бы остановиться, не нужно было ту женщину с автовокзала… Идиотский поступок! И Лизу не нужно было…
Он глушил водку, стараясь уснуть, но сон не шел. Память снова и снова, как заевшая запись, тупо повторяла одну и ту же картинку – их последний скандал. Маргарита с перекошенным лицом кричит, он высокомерно усмехается, зная, что его молчание доводит ее до бешенства. Когда она обозвала его ничтожеством и бросилась, пытаясь расцарапать ему лицо, он оттолкнул ее. Она не удержалась на ногах, взмахнула руками и упала. Он захохотал, сказав, что она всегда нравилась ему в лежачем положении. Маргарита не ответила. Он, не чуя худого, сказал, что развода не даст… не даст, и все! Можешь убираться, но и ломаного гроша не получишь! Маргарита молчала. Предчувствие кольнуло его… он помнит, как вдруг возникла резкая боль в затылке. Уже догадываясь, что произошло непоправимое, он нагнулся над ней и увидел тонкую струйку крови… Она ударилась головой о край камина! И теперь лежала неподвижно, уставившись слепым взглядом в потолок. Как завороженный он смотрел на красный ручеек, ползущий неторопливо и страшно… Он казался живым. Бражник окликнул жену по имени, стал на колени, стараясь не испачкаться, потряс за плечо.
Он не помнит, сколько времени просидел на полу, рассматривая ее, пытаясь уловить малейшее движение, вздох, жест, вольный или невольный, не веря, но уже начиная понимать, что она мертва. Мыслей не было, что делать, он не знал. Звонить в полицию? В «Скорую»? Он достал айфон и позвонил Эмме, попросил приехать. Ему повезло, у домработницы был выходной. Вечером он позвонил ей и сказал, что выходить на работу пока не нужно…
Эмма приехала через полчаса. Скользнула взглядом по его перевернутому лицу, перевела взгляд на лежащую на полу Маргариту. Ни о чем не спросила…
…Они отнесли Маргариту наверх, в ее спальню: Эмма подложила ей под голову полотенце – кровь на волосах свернулась и была черной; открыла окна и закрутила вентиль батареи. Он старался не смотреть ни на жену, ни на Эмму – на ее бледное, очень серьезное лицо. Она действовала как автомат, и он вспомнил, что Маргарита называла ее роботом. Он помнит, как она подошла к туалетному столику, сняла с деревянной болванки пышный каштановый парик и надела на себя. Повернула голову, взглянула на него через плечо. Они сцепились взглядами на долгую минуту и поняли друг дружку без слов…
Они спустились, она сварила кофе. Посмотрела на
