особенное ко мне отношение. Меня будто сторонились, причём не только они.
В моей группе ничего такого я не наблюдал, во второй — как будто, тоже, а вот парни из третьей вели себя странно. При мне прекращали все разговоры, а на офицерских собраниях намеренно держались подальше. Вот я и подумал, может Карпов что-то знает. И задал ему этот вопрос напрямую.
— Кажется, я знаю причину, — ответил Карпов и огляделся по сторонам, словно опасаясь, что кто-то услышит. Но мы стояли на улице, и рядом людей не было. — Дело в вас, господин прапорщик. Точнее, в ваших способностях. Они не всем нравятся.
— Чем?
— Видите ли, насколько мне известно, в лагере существует некий… я бы назвал это заговором. Какой-то высокопоставленный офицер считает вас — посланником самого дьявола и настраивает против вас других офицеров. В общем, прапорщик Кокошкин и лейтенант Львов состоят в этом сговоре и всем капают на мозг про вас.
— Рассказывают, что я — князь тьмы?
— Именно. Вы же знаете пророчество.
— Знаю, мне уже рассказывали. А что за высокопоставленный офицер под меня копает? Кто-то из Романовых?
— Не могу знать. Говорят, кто-то из ставки самого императора. Но фамилию не разглашают. Да я и не спрашивал.
— И что они хотят? Какая цель заговора?
— Не могу знать. Меня пытались затянуть в это всё, я сказал — нет.
— То есть, вы меня князем тьмы не считаете?
— Господин прапорщик, должен признаться, я считаю всё это вымыслом.
— Не верите, значит?
— Как по мне, глупости это. Вы же, наоборот, боретесь с тьмой. Как они могут не замечать этого? Если бы вы во зло нам свои способности применяли, тогда был бы смысл вас обвинить, а так — наглая клевета. Не знаю, кто этим дуракам подобные мысли внушил.
— Возможно, тот, кто завидует моим способностям. Как знать? Рад, что вы проявляете благоразумие. Но я бы хотел выяснить побольше о заговоре. Могли бы вы оказать мне небольшую услугу? Просто пообщаться поближе с Кокошкиным и Львовым. В идеале нужно узнать, кто за всем стоит. Если что, в долгу не останусь.
— Простите, господин прапорщик, но в такие дела предпочитаю не ввязываться, особенно если они касаются членов императорского рода. Не то, чтобы боюсь, но… скажем так, я не для этого пошёл служить на границу.
— Понимаю. Я — тоже не для этого. Но… ваше полное право. В любом случае, спасибо за информацию. Только никому ни слова о нашем разговоре.
— Разумеется.
Полковник Романова мне когда-то говорила, что о моей личности идут споры, но чтоб заговор… в голове не укладывалось, насколько далеко может зайти человеческая глупость. Впрочем, возможно, здесь речь шла не о глупости: тот, кто на меня клеветал, наверняка, преследовал некий личный интерес. Но какой? Я не придворный, не родственник императора, не претендую ни на трон, ни на что-то ещё, в дворцовых интригах не участвую. Кому и чем я помешал?
Возможно, определённую роль играл страх — страх перед моей возрастающей силой. И если так, то дела плохи. Меня попытаются убрать.
Следовало поскорее найти того, кто стоит за этим так называемым сговором. А ещё было бы неплохо понять, кто из высокопоставленных офицеров на моей стороне.
Но прийти к какому-то решению я не успел, поскольку на следующий день стало резко не до этого. Разведка доложила, что на востоке появилась огромная стая тенебрисов, движущаяся в направлении Усть-Катайгинска.
Мы узнали об этом от капитана, который вечером собрал всех нас и объявил, что завтра весь девятый гвардейский батальон выдвинется навстречу стае. Судя по тому, что командование решило бросить в бой не роту и не две, а все четыре, тенебрисов было очень много.
В лагере же началась суета. Солдаты спешно готовились к сражению на случай, если стая или её часть доберётся до Усть-Катайгинска.
Я зашёл в комнату отдыха, где располагались три столика, шкаф с журналами и книгами, кофемашина и телевизор. Отсюда на лестницу, что находился снаружи, вела дверь. Та была открыта, на площадке курили и разговаривали прапорщик Кокошкин и какой-то сержант. Заметив меня, они замолчали, затушили сигареты и куда-то ушли. Не первый раз такое происходило. Я же, расположившись за столиком, стал составлять график дежурств.
Утром весь батальон в боевом снаряжении собрался перед казармами, куда вскоре подъехали «Титаны». С нами намеревались ехать и подполковник Апраксин, и заместитель командующего гвардии (сам командующий находился в отпуске), и ещё десяток штабных офицеров. Все они являлись сильными владеющими, и отсиживаться в тылу не хотели.
Вдруг к заместителю командующего гвардией подбежал посыльный, откозырял и что-то сообщил. Заместитель позвал Апараксина. Тот собрал капитанов, и все они ушли в штаб.
Возникла заминка. Батальон должен был выезжать с минуты на минуту, но офицеры куда-то свалили. И мы, одетые в каски и бронежилеты, ещё полчаса толклись на пятачке перед казармами, рассуждая о том, что могло случиться.
Но вот офицеры вернулись. Апраксин созвал нас всех. Мне показалось, что у подполковника какой-то озадаченный вид.
— Итак, господа гвардейцы, планы меняются, — объявил он. — Утром разведка доложила, что на востоке замечен повелитель тьмы. Он идёт вместе со стаей. Движется в нашем направлении, поэтому его надо остановить. Эта задача поручена нам.
Глава 21
Все прекрасно понимали, что батальон, даже гвардейский — это очень мало для сражения с повелителем тьмы, ведущим за собой огромную стаю. Все здесь присутствующие участвовали в битве с первым повелителем и представляли, с чем предстоит столкнуться. Но выбор был невелик: либо встретить врага лицом к лицу, либо отступить из Усть-Катайгинска. Командование решило дать бой.
Впрочем, чуть позже оказалось, что в поддержку нам дали армейский батальон, но мы не строили иллюзий. В обычных подразделениях пятьдесят-шестьдесят процентов личного состава — это «мясо», солдаты, не имеющие никаких магических способностей. Да и среди остальных мало по-настоящему сильных владеющих. Большинство — простые мастера, а то и вовсе ученики.
Моя же сила, хоть и увеличилась за последние месяцы, в том числе благодаря поглощению энергии двух тенебрисов-вождей, но всё равно этого было недостаточно — по крайней мере, мне так казалось. Как минимум, один на один против повелителя точно не смогу выйти. Получится ли его одолеть, имея в качестве поддержки гвардейский батальон? Это скоро предстояло выяснять опытным путём.
Столкновение было неизбежно. Судя по данным разведки, повелитель находился уже в двадцати
