до единого перебили. Бежать пробовали персы. Да разве убежишь по степи от быстрых коней массагетов. Нашли кочевники бездыханное тело Куруша Великого, принесли и бросили к ногам Томирис. Разыскали большой серебряный котел, в котором слуги для Куруша вино с соком и водой размешивали. Велела Томирис наполнить котел кровью и окунула в него голову правителя Персии со словами: «Хотел крови, так пей досыта». Так, всего в крови и отправила обратно за Аракс. После этого позорного разгрома непобедимой армии Куруша ни один персидский кшатра, какой бы могущественный он не был, не смел показываться в Великой степи. А повелительница Томирис ныне считается покровительницей воинов и заступницей нашего народа.
– Хорошая история. Теперь я еще больше буду гордиться своим именем.
– А ты к каким богам взываешь? – поинтересовался Спитамен.
– Я жрица Аргинпасы, – с гордостью ответила Томирис.
– Вдвойне приятно: в нашем отряде жрица, да еще с великим именем. Теперь-то мы точно – победим!
Посреди серых неровных квадратов возделанных полей и зеленых цветущих садов, невдалеке от синих гор расположился городок Зелей, окруженный толстыми стенами со множеством массивных оборонительных башен. Под стенами раскинулся лагерь персидского войска. Шатры, кострища, загоны для лошадей. По дорогам к городу стекались вереницы всадников, топали колонны пеших воинов, тянулись караваны груженных повозок, влекомые волами. Стоял шум, как на торжище. Над лагерем не оседало облако желтой едкой пыли.
– Я Спитамен, прибыл с двумя сотнями всадников, – доложил массагет стражнику. Тот юркнул под полог большого пестрого шатра. Вскоре оттуда появился высокий чернобородый воин в длинной дорогой одежде с широким золотым ожерельем на шее.
– Да светит тебе солнце, Спитамен, – приветствовал он.
– И тебе здоровья и силы, благородный Арсит, – ответил массагет. – Я восхищен, увидев, какую огромную силищу ты собрал.
– Лучшие воины западной Персии пришли ко мне на помощь.
– А Дараявуш, наш господин не будет участвовать в разгроме презренных яванов? Не вижу никого из его окружения. Где знамена артамаки102?
– У кшатры более важные дела. Нынче в Айгюптосе103 опять волнения. Он отправил туда флот, дабы наказать приспешников бунтаря Хабабаша104. Да тут еще в восточных землях Вавилона восстали дикари-касситы. Дараявуш возглавил войско и отправился на восток наказать неразумных варваров. Вот, и тебе тоже приказано следовать к Вавилону.
– Но, как же, так! – возмущенно всплеснул руками Спитамен. – Я пообещал своим воинам хорошую добычу…
– Не волнуйся, Дараявуш, да хранит его Ахура Мазда105, не обделит тебя и твоих людей. Разгоните касситов, получите награду за труды. А здесь мы и без твоего отряда справимся. К тому же, я не думаю, что нам удастся взять много трофеев у македонян. Разведчики доложили: у яванов небольшой обоз, а сами воины Искандера голодают: питаются одним луком и сушеной рыбой. Так, что, разворачивайся и скачи в Вавилон.
– Я останусь здесь, – решил Фидар, узнав о приказе Арсита. – В окружении кшатры Дараявуша слишком много тех, кто помнит меня, как заступника Арсеса, наследника, убитого Багойем.
– Согласен: тебе лучше остаться, – кивнул Спитамен. Поморщил лоб и, понизив голос, сказал: – Но, мне сообщили, что вскоре сюда прибудет с корпусом эллинских наемников Мемнон. Ты должен помнить неистового родоссца. Багой во время переворота назначил его командующим всей персидской армии.
– Но доходят слухи, что Дараявуш ему не доверяет и понизил в должности. Даже отнял у Мемнона пост сатрапа Карии106, – возразил Фидар.
– Это так, – согласился Спитамен. – Все из-за того, что Мемнон с братом Ментором возглавляли эллинских гоплитов во время восстании сатрапов107. Немало побед за его плечами. Хоть Мемнон и присягнул на верность Дараявушу… Боится кшатра родоссца.
– С Мемноном я не сталкивался. Вряд ли он меня знает, – махнул рукой Фидар.
– Ну, что ж, дело твое. Оставайся. Честно говоря, я бы и сам остался. Сразился бы с македонянами. Говорят, с Искандером идет фессалийская конница – отчаянные вояки! Вот с кем хотел бы схлестнуться в чистом поле, силой помериться. Но, приказ – есть приказ. Прощай! Пусть Гайтасир поможет вам.
Массагеты ушли на восток.
Исмен бродил по лагерю, с любопытством рассматривал воинов, их вооружение, доспехи, прислушивался к непонятному говору. Даже на праздник Гайтасира в его становище не собиралось так много народу, столько сильных воинов. Где-то на него смотрели косо и прогоняли: кто такой? Чего высматриваешь? Стащить чего-то хочешь? Где-то здоровались, звали к себе в круг, угощали сушеными фруктами, сладостями, слабым вином. Ему понравились могучие фригийцы108, спокойные и молчаливые. Они предпочитали вооружаться короткими копьями и большими прямоугольными щитами спару, плетенными из прочного кизилового куста. Лидийцы109 и ионийцы110 наоборот – болтливы: разговаривали быстро, громко, размахивая руками. Одевались на манер эллинов: в тонкие хитоны и гимантии, но при этом носили широкие штаны, как и персы. И вооружение у них схожее с эллинами: круглые тяжелые щиты гоплоны из дерева с медной обшивкой и такие же тяжелые копья. Воины из Каппадокии111 добродушные, улыбчивые, вечно шутили и смеялись. Исмену особенно приглянулись их короткие изогнутые мечи с широким лезвием – махайры. Из защиты на теле у каппадокцев многослойные кожаные нагрудники с медными круглыми щитками. Шлемов они не носили. Голову укутывали в высокие башлыки.
Колобуд с Фидаром примкнули к отряду всадников из Киликии112. Отряд конных стрелков пришел из страны, лежащей у подножья снежной горы Арарат. Узнав, что Фидар с Кавказа, сразу же приняли к себе. Уархаг и Томирис решили сходить в город на торжище. Лекарю надо было прикупить лечебные травы и специи. Девушка же загорелась выбрать тонкую ткань для нарядов. Невозможно по такой жаре ходить в кожаной куртке и анаксиридах. Еще ей срочно понадобилось зеркальце из полированного серебра, обязательно на длинной ручке, и пару костяных гребней…
Исмен решил объехать окрестности. Может, дичь какую мелкую подстрелить. Подальше от лагеря пыль рассевалась, не лезла в глаза и не скрипела на зубах. Да и прохладный ветерок гулял по полям. Исмен никак не мог привыкнуть к местной жаре. В кожаной куртке и в кожаных анаксиридах тяжко. Права Томирис: надо бы сменить одежду на персидскую. Тут все ходили в широких штанах из тонкой ткани и в длинных просторных рубахах. Даже голову укутывали в башлык – одно лицо открытое, зато шею не припекает.
Исмен отъехал далеко. Поля заканчивались, начиналась дикая степь. Репейник плелся следом, также изнывая от жары: вывалил язык и тяжело дышал. Навстречу попался конный отряд согдийцев, человек десять. У каждого на холке коня лежала туша косули.
– С удачной охотой! – поздоровался Исмен. –
