– Сначала пулю, – поправил Львов. – Чтоб не вопила.
– Чтоб не вопила, он ее по башке чем-то шарахнул... Я только что из прокуратуры, они там от важности скоро лопнут и нас всех забрызгают. Маньяк-убийца, понимаешь ли. Они его теперь будут ловить.
– Кирилл Иванов то же самое говорил, – осторожно напомнил Львов. – Что это маньяк. И он говорил, что было еще одно убийство, раньше...
– Ну вот позвони в прокуратуру и расскажи им все, – махнул рукой Бородин. – Они ж теперь с нас отчет требуют – почему мы сразу не забили тревогу... Какую, блин, тревогу? Куда мы должны были ее забить? Короче, придется отбиваться от них еще и по этой позиции. Привлеки Иванова, соберите все свои наработки, что были по этому делу, все версии, все мероприятия – и в пасть прокуратуре. – Бородин сказал это, подумал и уже не так категорично спросил: – А у вас есть наработки? Есть у нас вообще что-нибудь?
– Ну, – сказал Львов с прежней осторожностью, – Киря консультировался с каким-то экспертом из юридического колледжа... Потом мы версию насчет Мурзика отрабатывали...
– Не надо про это, – поморщился Бородин.
– А потом Киря родил версию про наколки. Какой-то псих сдирает с людей кожу с наколками.
– Да он и со мной про это говорил... – Бородин задумался. – Бред, конечно, но оформите все как положено. Иванов на работе? Черт, рано еще. – Бородин, спохватившись, посмотрел на часы. – Может, вызовем его на работу? Прямо сейчас?
– Нет его дома, – сказал Львов. – Я только что звонил. – Он не уточнил, зачем он, собственно, звонил Кириллу. Подавленный вид Бородина побудил Львова добавить: – Но я постараюсь его найти до обеда... И я прямо сейчас позвоню в прокуратуру, потому что есть одна неотложная вещь...
– Звони, звони, – устало бормотал Бородин, глядя, как Львов набирает номер. – У них там теперь круглосуточный штаб по расследованию... Утечка информации вышла, в газеты попало про этих двух последних... Теперь начнется веселье... Какой-нибудь идиот еще предложит ввести комендантский час в городе... А нам лишь бы отбиться...
– Старший оперуполномоченный Львов, – сказал Львов в трубку. – Это по поводу серийного убийцы. Откуда я знаю? Да я уже... Короче, знаю. Записывайте – Хрипачева Галина Ивановна, сорок третьего года рождения... Да, это ее мужа тогда в сквере убили. Не в муже дело. Понимаете, нужно выкопать из могилы их собаку. Правильно, провести эксгумацию. У собаки на когтях передних лап должны остаться следы одежды убийцы и, возможно, его кровь. Почему раньше не сделали? Потому что не додумались! Нет, если у вас кишка тонка собачьи могилы разрывать, я вам лично пособлю... Да ну вас в баню! Я вам помочь хочу, а мне в ответ нотации начинают читать...
– Ты чего-то нервничаешь, – заметил Бородин, тихо дремля на стуле. – В семье проблемы?
– Я не женат, – буркнул Львов.
– Хитрый, – сказал Бородин. – А про собак... Что-то мне тут приносили про собак. Это ты заказывал справку – пострадавшие от собачьих укусов и царапин за какое-то там апреля?
– Нет, – сказал Львов. – Я не заказывал. А что, есть такая справка?
– А-а, – легкомысленно махнул рукой Бородин. – У меня в кабинете валяется. Хочешь посмотреть?
– Хочу, – сказал Львов и оказался в коридоре быстрее, чем подполковник Бородин поднялся со стула.
– Торопишься, – с неудовольствием заметил Бородин.
Пока подполковник рылся в бумажных залежах на своем столе, Львов дважды набирал номер Кирилла. Дважды ответом ему были длинные гудки.
– Вот, – пропыхтел Бородин, доставая чуть ли не с пола лист бумаги. – "В ответ на ваш запрос..." Смотри-ка ты, это Иванов заказывал. А мне ничего не сказал.
– И мне тоже... Когда он это заказывал?
– Давно, неделю назад... То есть как раз после убийства в Пушкинском сквере. Вот тихоня...
Львов взял список в руки. Всего пять фамилий. Один искусан тяжело, госпитализирован. Другого покусала собственная собака в собственной квартире. Трое перенесли нетяжелые укусы, а обстоятельства... обстоятельства не указаны. Оказана первая медицинская помощь, отпущены домой. Из пятерых трое получили помощь по страховому полису, а у двух других такого полиса не было...
– Разрешите? – В кабинет просунулась голова дежурного. – Товарищ подполковник, тут сообщение есть...
– Давай, – обреченно сказал Бородин.
– Мурзика нашли. То есть Бахтиярова Марата. Тело, которое из морга пропало.
– Это ж хорошо, – сказал Бородин. – Где нашли-то?
– Да за моргом, неподалеку... Не в этом дело. У этого Мурзика вся шкура со спины содрана. Маньяк, – добавил дежурный слово, от которого уже невозможно было отвертеться, посмотрел на подполковника Бородина и счел за лучшее исчезнуть с его нерадостных глаз.
– Львов, – меланхолично произнес Бородин, – как ты думаешь – в этом году нормальных покойников уже не будет? Теперь только ободранные пойдут?
Львова в кабинете уже не было.
Глава 15
– Это я вам звонил, – сказал Молчун.
– А это я с вами разговаривал, – ответил мужчина. – Проходите... Извините за беспорядок, ремонт намечается...
Молчун шел за ним по длинному коридору и понимающе кивал головой – да, ремонт штука серьезная. Квартира была большая, но неухоженная – сдвинутая в угол мебель, вываленные на пол ящики письменного стола, какие-то бумаги, в беспорядке разбросанные повсюду, одежда там и сям...
– Вот здесь поприличнее, – сказал мужчина, когда они зашли на кухню. – Давайте присядем, поговорим...
– Ага, – сказал Молчун и подставил себе табурет.
– Времени у меня только маловато, – снова стал извиняться мужчина. – Уезжаю на пару дней по делам...
– В Белогорск? – спросил Молчун, и мужчина изменился в лице.
– Почему вы так думаете?
– Мила из Белогорска, художник Краснов из Белогорска. Я думаю, что все это в Белогорске и началось. И поэтому вы туда едете, чтобы все разузнать. Вы же журналист?
– Да, журналист, – кивнул мужчина.
– Ваша фамилия Фридкес? – на всякий случай уточнил Молчун.
– Точно, – мужчина улыбнулся. – Показать документы, может быть?
– Я верю, – торопливо сказал Молчун. Он поверил • еще тогда, во время телефонного разговора, иначе не мчался бы так.
– Со мной вам все ясно, – сказал Фридкес. – Ну а вы-то кто?
Молчун пожал плечами. Можно было сказать "блядский извозчик", можно было сказать просто Молчун, а можно было ввернуть новое словечко, которое Молчун как-то услышал от Кристины, – "лузер". То бишь неудачник.
– Да так, – сказал Молчун. – Знакомый Милы Михальской.
