денется твой дух? Ему некуда бежать из крошечного мирка зазеркалья.
Она забилась в его руках:
— Прекрати, Иван! Хватит! Еще миг и я остановлю тебя! — хрипло вскрикнула она.
Он ослабил хватку:
— Попробуй. Может быть ты сможешь. Я буду рад исчезнуть от твоей руки.
Он снова сжал руки и наконец она разозлилась:
— Что ты делаешь… остановись… Хватит! — выкрикнула она, изворачиваясь в его руках. — Иван! Приказываю! Подчиняйся мне! Слушай меня… оста… но…
— У меня уж было имя, Карина. Вот в чем дело, меня уже нарекли. И я не Иван. Я Сергудай. Сергудай, что значит последыш.
Её глаза округлились.
— Прошу… — прохрипела она.
— Больше всего я хочу остановиться. Но ты нарушила устав, Карина. На что ты надеялась?! Тебя нельзя отпускать, ты опасна! Я очень люблю тебя, но я слуга устава.
— Ты… — в последнем усилии она попыталась разжать его руки, — Теряешь все… глупец…
Когда её тело упало на пол, Семен щелкнул пальцами. Серый прах взвился вокруг тела девушки и опал. Семен нагнулся и коснулся её шеи. Пульс очень слабо бился.
Прохор явился буквально через секунду, когда они вывалились из зазеркалья, обратно в реальный мир и Семен смог сделать лишь одно — достать телефон и сказать:
— Приезжай, — а потом упасть на тело девушки и закрыть глаза, лежа на её груди.
Так его и застал Прохор. Осторожно оторвал от Карины, поднял, осмотрел её, цокнул языком. Семен махнул рукой:
— В стекле вход в зазеркалье. Там отражение этого дома. В отражении колдун, которого мы искали.
Пуговичные глаза Прохора все таки отразили удивление.
— Она все время была перед нами. Следила. А мы не видели её. Мы не представляли себе её возможностей. Все могло бы закончиться плохо.
Прохор неопределенно качнул головой и ушел сквозь стекло, а Семен сполз на пол, нашел руку Карины и прижался к ней лбом.
Прохор вернулся когда уже стемнело. Присел на корточки. Некоторое время смотрел на Семена, все так же сидящего с рукой Карины, прижатой к лицу. Покачал головой:
— Вынужден сказать — ты был прав во всем, а я ошибался. Как страж баланса, она знала про нас все, знала про наши действия и правила, и легко обвела нас вокруг пальца. Я ошибался, когда говорил, что это не наше дело. Это было наше дело. Она стала куратором колдуна и наверху не видели никаких проблем — ведь она так умело скрывала свои дела, запутывая их. Ты был прав и мне стыдно, что я не послушал тебя.
— Передашь наверх обо всем, что случилось тут?
— Конечно. Я расскажу всё как было и о своем просчеты я расскажу.
Прохор потянул его, пытаясь оторвать от Карины, но Семен упрямо держал её руку:
— Я не стремился нарушать устав, я лишь хотел сохранить баланс, — проговорил он глухо.
Прохор долго смотрел на него, потом кивнул:
— Я не понимал этого. Мне жаль. Очень жаль. Ты в ужасном состоянии, Семен. Внутри тебя сильный раздрай.
— Ничего, — ответил Семен.
— Что теперь ты станешь делать?
Семен пожал плечами:
— Вернусь к себе. Впаду в оцепенение. Потом… потом я очнусь.
— Самое время! — подхватил Прохор. — Я провожу тебя и вернусь. Я все очищу и решу все проблемы с бестелесными.
Эпилог.
Семен очнулся когда в окна его квартиры било солнце. На улице стояла весна, снег уже почти растаял.
— Сегодня я почувствовал, что ты приходишь в себя и пришел сюда.
Семен медленно сел и огляделся. Он был в своей старой квартире.
— Я все еще здесь…
— Как ты сейчас? Ты был ужасно усталым!
— Что с человеческой полицией? Они должны были меня искать. Из-за того… что случилось здесь с Ра и Кусимиром.
— В полиции забыли про тот случай. Как забыли о нем соседи и все остальные. Об этом позаботились.
— Что ж, хорошо.
— У меня для тебя сюрприз. Вот. — Прохор вытащил из переноски совершенно черного кота. — Говорят, это твой. Будто бы ты должен был его забрать.
— Мрау! — сказал кот.
Семен улыбнулся:
— Ах да! Это право неожиданности. Я не хотел брать денег с женщины, а в итоге у меня появился кот.
— Как назовешь?
— Мраутын? Как тебе, нравится?
— Мрау, — ответил кот и ускакал.
— Еще один сюрприз. Не знаю, придется ли по нраву… — Прохор хлопнул в ладоши и в комнату вошла Карина.
Семен резко сел. Девушка улыбнулась ему:
— Добрый день.
— Это…
— Только тело. Беглянку ты распылил, осталась только сама девушка. Я подумал, тебе знакомо ее лицо и может быть тебе понравиться, если она будет рядом. Пока ты был в оцепенении, я тренировал её. Теперь она вполне готовая и умелая помощница для зеркала душ. Она знает что делать, знает способы твоей работы и я даже плачу ей зарплату. Обычными, бумажными деньгами! — с гордостью закончил Прохор и нахмурился, глядя на Семена:
— Ну как? Я напрасно обучал её?
— Вы помните меня, Карина? — спросил Семен, глядя на нее во все глаза.
Она улыбнулась:
— Да, конечно, я видела вас, когда приходила сюда с господином Прохором. Вы господин Семен и я буду помогать вам в вашей работе, если вы согласитесь нанять меня!
Лицо Семена изменилось так резко, что она замолчала и перевела взгляд на Прохора.
— В ней не осталось ничего… — пробормотал Семен.
— Ведь это совершенно другой человек. Прежде ей управляло сильное существо изнутри. Мощное, умное. А она всего лишь девушка. Человеческая девушка.
— Но она смотрит мне в глаза и не страдает от боли. Почему?
— Это только пока. Та личность, что была в ней прежде, исчезло. Сущность, занимавшая её стерла всё — память, личность. В ней ничего не осталось когда она очнулась, пришлось обучать её всему — даже есть ложкой.
— Вот как… — проговорил Семен, невольно разглядывая ей. Тоже лицо, черты, разрез глаз, но насколько же все другое!
— Хорошо. Пусть остается.
— Хорошо, — Прохор улыбнулся. — Еще я хотел тебе сказать… как это принято у людей: ты молодец! Ты сделал правильный выбор. Я знаю, она расставила тебе ловушку, но ты удержался на краю. Не многие смогли бы в разгар бушующих чувств сделать верный выбор. Скажи мне только: как ты смог? Как удержался? Ведь ты хотел исчезнуть вместе с ней. Когда я увидел тебя в той квартире, и ты сжимал её руку, ты горел от чувств. И я подумал: какая сила удержала его? Как он смог?
— Я… — медленно произнес Семен, — я подумал: мы храним баланс, мы учим людей делать верный выбор и осуждаем, когда они поддаются чувствам. Мы говорим им: почему
