Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
он поднял голову и продемонстрировал вполне сносное приветствие мечом.
– О цезарь, мое имя – Аподорий из Нубии! А в преступлении, в котором меня обвиняют, я готов с легкостью сознаться. Я утверждаю, что ни ты, ни кто-либо другой, облаченный в пурпур, не является божеством.
По амфитеатру пронесся тихий вздох: «О-о-о!» Метелл удовлетворенно выпрямился. Подобного Цинат, конечно, не стерпит.
Но на губах императора играла легкая улыбка. Он вновь заговорил с прислужником, который передал его вопрос:
– Почему ты так считаешь?
– Боги появляются не по воле человека, и даже все слова в мире неспособны сотворить божества!
– В таком случае, – последовал добродушный ответ, – все пересуды в мире неспособны лишить божественности. Церемониймейстер, освободи этого человека, ибо цезарю угодно проявить милосердие.
Метелл ошеломленно повернулся к Марку.
– Ушам своим не верю! Неужели он и игры мои хочет испортить вдобавок к тому, что осуждает мое управление собственной провинцией? Народ этого, конечно же, не потерпит!
– Еще как потерпит, – спокойно ответил Марк. – Разве ты слышишь чьи-нибудь возражения?
Действительно, таковых было очень мало, и их быстро заглушил рев одобрения.
– Но как это возможно? – воскликнул Метелл.
– Ты не понимаешь, – снова сказал Марк. – Народ любит императора.
Остальные зрелища прошли без сучка без задоринки. Метелл, однако, никак не мог сосредоточиться. Он сидел насупившись и будто окаменев. Хмурое выражение, застывшее на его лице, нарушалось лишь частым ворчанием: все это – заговор, призванный преуменьшить его достижения, ведь Цинат завидует его популярности среди плебса. Марк терпеливо сносил жалобы, но испытал облегчение, когда последнее представление подошло к концу и довольная толпа широким потоком хлынула к выходам. Коротко попрощавшись и еще более коротко отсалютовав Цинату, Метелл велел свите расчистить путь на улицу и быстро покинул амфитеатр.
Марк Плацид уходил медленно, задумчиво, прислушиваясь к замечаниям зрителей. Минуя молодую пару – изящного, красивого юношу в сопровождении красавицы, обнаженной, как принято было среди наиболее дорогих куртизанок, – он ловко подслушал их беседу.
– Хорошие игры, – сказал юноша.
– Разве не великодушно со стороны цезаря помиловать того старика? – ответила девушка.
– Исключительно великодушно! Сколько носило пурпур тех, кто скорее приказал бы специально заточить волкам зубы, потому что мясо на старых костях, наверное, жесткое!
– Ах, если бы такой император был с нами вечно!
На долю секунды Марк застыл как вкопанный, а потом двинулся дальше. Через некоторое время он сделал кое-что, не сочетавшееся с достоинством сенатора: начал напевать популярную песенку, которую можно было услышать в римских борделях.
Когда вечером его паланкин опустили на землю перед домом Метелла, он опять начал петь, но, заметив изумленный взгляд факелоносца, который, несомненно, знал, где родилась эта песня, взял себя в руки и направился к двери.
Сквозь плеск фонтанчика в атриуме он услышал громогласный, полный ярости крик Метелла:
– Если ко мне пришли с визитом, велите им явиться утром вместе с остальными посетителями!
– К вам сенатор Марк Плацид, легат, – уважительно произнес номенклатор.
Метелл издал хриплый звук, который раб принял за позволение проводить гостя к генералу.
Метелл лежал на кушетке, рядом стоял кувшин фалернского вина. Миловидная рабыня-гречанка массировала ему шею.
– Надеюсь, это важное дело, Марк, – резко сказал он. – У меня, видишь ли, не лучшее настроение. И ты знаешь почему!
– Важное.
– Ладно. Располагайся. Налей сенатору этого гадкого фалернского! – бросил он гречанке, и та поспешила выполнить приказание.
Марк пролил каплю в дар богам и сделал большой глоток. Затем отставил кубок и вынул что-то из складок тоги. Раскрыв ладонь пухлой розовой руки, он показал предмет Метеллу. Это была роза.
Генерал вдруг принял решение.
– Прочь, – повелел он рабам и, когда те беззвучно скрылись, добавил: – Ну?
– Не хочешь ли ты стать императором, Метелл?
– Я слишком хорошо тебя знаю, иначе решил бы, что ты жевал виноградную лозу, как вакханка! – ядовито заметил полководец. – Или ты, как и все в Риме, тоже изменился?
– Уверяю тебя, я как никогда серьезен. Ты, наверное, собирался указать на то, как прочно Цинат закрепился на троне, – и это правда. Правда и то, что и двор, и Рим в целом сейчас куда менее подвержены волнениям, чем в течение всей моей жизни. Но у Цината, кроме тебя, есть и другие враги. Ты ведь знаешь, почему я его не люблю.
– Из-за какого-то долга, да? – рассмеялся Метелл резким смехом.
– Пустяк, – сказал Марк. – Вопрос нескольких десятков тысяч. Но это дело принципа. Он вынес решение не в мою пользу, и мне пришлось прибегнуть к самым гнусным методам, чтобы вернуть то, что мне причиталось. Если бы деньги не были мне так сильно нужны…
– Ты на удивление откровенен.
– Просто хочу, чтобы ты понял, почему мне выгодно сменить цезаря. Есть и другие, кого, подобно мне, решения, принятые Цинатом, поставили, скажем так, в трудное положение. Если кто-то в моем положении затаит мелкую обиду, она может рано или поздно загноиться. Подозреваю, что остальные, чьей поддержкой я намереваюсь заручиться, согласятся в основном потому, что, по их мнению, если мы свергнем этого сильного цезаря, не пройдет и нескольких недель, как они свергнут его преемника и посадят на трон собственного фаворита. Но, я думаю, тебя будет сложно сдвинуть. К тому же ты уже пользуешься популярностью у плебса. Кто, если не наш самый успешный полководец, как нельзя лучше подходит на роль порфироносца?
– И как ты предлагаешь воплотить это небольшое чудо в реальность?
Марк объяснил.
Метелл уставился в пустоту.
– Ну, а если Цинат узнает, от кого исходит это предложение? Не почует ли он неладное?
– Поверь, Метелл, я могу устроить все так тонко, что само предложение сделает тот, кому он безоговорочно доверяет и кто сам поверит, что делает это из лучших побуждений.
– Да-а, – с сомнением протянул Метелл. Он встал и, опустив голову и сцепив руки за спиной, начал мерить шагами пол. – Но примет ли Цинат это предложение? Не заставит ли его эта его проклятая скептическая натура посмеяться над нашей идеей? О, Марк, ничего не выйдет!
– Ты привык действовать напрямую, – сказал сенатор. – Тебе чужды перипетии и интриги придворной жизни. Однако у меня, – он скромно кашлянул, – весьма значительные познания в данной области. Я уже обдумал упомянутый тобою риск. Я сумею предотвратить его, сделав так, что Цинат согласится, дабы избавиться от тех, кто настойчиво беспокоит его опасениями о его здоровье.
– Рассмотрим знамения, – решительно сказал Метелл. – Если они благоприятные, я тебя поддержу.
Марк улыбнулся, отчего стал похож на сытого довольного кота. Столь быстрой победы он не ожидал.
Для начала он распустил слух о том, что император болен. Народ охотно в
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
