– Пестряков может подтвердить, – медленно сказал лейтенант, с трудом двигая ставшими вдруг резиновыми губами. – Николай Константинович. Хозяин гостиницы.
– Он вас знает?
– Да.
– Хорошо, – сказал Китайгородцев. – Зови сюда хозяина.
Доставленный на второй этаж Пестряков, и без того напуганный происходящими в его мотеле событиями, в очередной раз испытал немалое потрясение, обнаружив бледного как полотно знакомого ему милицейского лейтенанта, которого один из постояльцев держал под прицелом.
– Вы знаете этого человека? – спросил у него Китайгородцев.
– Это товарищ Ильханов, – быстро ответил хозяин мотеля. – Эльдар Джабраилович.
С такой скоростью произнес эти слова, будто от них зависела жизнь милицейского лейтенанта.
Только тогда Китайгородцев опустил оружие.
– Извините, – сказал он. – У нас тут неприятности. На моего клиента совершено нападение. Я просто вынужден соблюдать осторожность.
* * *
Телохранитель Китайгородцев:
Никогда и никому не доверять. Окружающий мир опасен. Люди делятся на хороших и плохих. Без полутонов. Плохих всегда больше. Потому что плохие все. Такова жизнь, увиденная глазами телохранителя. Неважно, во что одет человек. В милицейскую форму или в халат врача «Скорой помощи». Он для тебя заведомо не друг, а враг. Ты не знаешь, о чем он думает, и потому не можешь ему доверять. А значит, он представляет опасность для тебя и твоего клиента. Не счесть случаев, когда автомобиль потенциальной жертвы останавливали люди, одетые в милицейскую форму. Останавливали для того, чтобы убить. Я помню историю, когда охрана прозевала приближение киллеров, изображавших влюбленную парочку. В ноябре двухтысячного года убийца в облике бомжа расстрелял на проспекте Вернадского в Москве сотрудника одного из дочерних предприятий «Газпрома». Погибший, между прочим, занимал в своей фирме должность начальника службы безопасности.
* * *
Костюков был мертв. Выпущенная лже-Юшкиным пуля попала ему в грудь в области сердца, и он умер еще до того, как к нему пришла помощь. Зато его убийца еще дышал, но был очень плох. Китайгородцев склонился над ним, всмотрелся, а потом, распрямившись, сказал милицейскому лейтенанту:
– Конечно, можете вызвать врачей. Но он уже, похоже, не жилец.
Лейтенанта меньше всего волновал подстреленный Китайгородцевым преступник. Он уже знал о существовании третьего из этой компании – того, что уцелел, и в нем проснулся охотничий азарт.
– Значит, вас трое, – сказал лейтенант, обращаясь к Китайгородцеву. – И нас трое. Итого шесть человек. Надо взять.
Китайгородцев покачал головой.
– Ты что?! – взвился лейтенант. – Схлюздил?
– Мне нельзя, – сказал Китайгородцев. – По закону не положено.
– Какой закон? – поморщился лейтенант, у которого сейчас пытались отнять его будущую победу.
– Закон «О частной детективной и охранной деятельности». Там все написано. Можете почитать. Извините.
Китайгородцев вошел в номер, где его ожидали Марецкий и Патриция. Девушка до сих пор выглядела испуганной. Да и Марецкий был не лучше. Лицо серое. Морщины. Он будто постарел сразу лет на двадцать.
– Мы уезжаем, – сказал Китайгородцев. – Возвращаемся в Москву.
И речи не было о том, чтобы Марецкий участвовал в обсуждении этого вопроса. Эвакуация клиента. Слишком серьезная операция, и тут всегда только один распорядитель.
– Сергачев!
– Я!
– Подгоняй одну машину к мотелю, другую – к ресторану. Когда я выведу клиентов, меня прикроешь. Мы не знаем, где этот чертов третий. Может, он тут где-то сидит, поблизости.
Повернулся к Марецкому.
– Сейчас будем выходить. Все делать только по моей команде. Никакой самодеятельности. Вы меня слышите?
Чуть тряхнул Марецкого за плечо. Тот мыслями был где-то далеко. Поднял глаза.
– Вы меня слышите? – повторил Китайгородцев.
Только тогда Марецкий разлепил губы и произнес короткое «да».
– Он вам знаком? – спросил Китайгородцев. – Вы знаете этого человека?
И снова долгая пауза.
– Один из них позвал вас по имени, – подсказал Китайгородцев, – когда постучал в дверь. Вы с ним знакомы?
Подождал, но не дождался ответа.
Голос Сергачева в переговорном устройстве:
– Готово!
Машины расставлены. Китайгородцев позвал:
– Потапов!
– Я здесь!
– Спускаемся к машине, которая у входа в мотель. Ты прикрываешь на входе.
– Понял!
– Игорь Александрович!
– Да, – очнулся Марецкий.
– Вы идете за моим товарищем. За вами Патриция. Объясните ей, что все надо делать быстро, без заминки. Я – замыкающий. Потапов! Вперед!
Вышли из номера и наткнулись на лежащего лже-Юшкина. Тот как опрокинулся навзничь, так и лежал кверху лицом. Марецкий, увидев его, встал как вкопанный. А задерживаться было нельзя. Китайгородцев толкнул его в спину:
– Вперед!
Быстрым шагом прошли по коридору. Вниз по лестнице. Там еще один труп. Патриция закрыла лицо рукой. Китайгородцеву пришлось придержать ее, чтобы она ненароком не упала.
На первом этаже никого. Даже женщины-администратора нет на месте. У входа подогнанная Сергачевым машина, но до нее целых шесть или семь метров, ближе не подогнать, а вокруг лес, и из-за каждого дерева может прогреметь выстрел. Значит, резервная машина.
– Потапов! В ресторан!
По коридору, снова бегом. В ресторанном зале тоже никого. Из кухни выглянул официант, но Потапов заорал: «Назад! Стреляю!» – и того будто ветром сдуло. Потапов бежал первым, разбрасывая в стороны попадавшиеся на пути столики. Китайгородцев уже видел машину. То, как она стоит, ему тоже не нравилось.
– Давай машину сюда! – крикнул Потапову. – В зал! Прямо в зал ее!
Потапов понял и кивнул. Выбежал из ресторана, сел в машину. Китайгородцев оттеснял своих подопечных в глубь ресторанного зала. Потапов развернул внедорожник и задним ходом въехал в огромное витринное стекло. Лист лопнул и осыпался тысячами осколков. Внедорожник проехал еще несколько метров и остановился посреди зала. Китайгородцев рванул заднюю дверцу.
– В машину! – крикнул он. – На пол! Ложитесь на пол!
Марецкий было замешкался, но Китайгородцев без всяких церемоний схватил его за шиворот и толкнул в салон.
– На пол!
По-немецки-то как это будет?
– Шнелль! – заорал он на Патрицию.
Одно только это слово ему сейчас и вспомнилось. Затолкал Патрицию в салон, захлопнул дверцу, прыгнул на переднее сиденье, скомандовал Потапову:
