люди с темными замыслами, ищущие для себя тихое место, где на них никто случайно не набредет. Стоило смотреть в оба, чтобы не нарваться на возможную погоню или ловушки. Максиму до чертиков захотелось узнать, что понадобилось чужакам на их территории.
Он объявил короткий привал, чтобы поговорить с бойцами насчет всего, что они думали о людях, оставивших следы.
— Эти парни не думали скрываться. Были уверены, что здесь некому идти по их следам.
— Или они настолько уверены в себе, что не боятся этого.
— Почему они тащили, а не катили?
— Легкое что-то, поэтому не было особой разницы.
— А может, это был раненый? Положили его на железный лист, и потащили. Все легче, чем нести на себе.
— Волочь лист с человеком легче? Вряд ли. Я думаю наоборот, они тащили волоком то, что нести было тяжело. Возможно, им пришлось оставить машину, на которой они что-то везли, и придумать какую-то приспособу, чтобы дотащить до нужного места.
— В любом случае, появление их здесь странно. Если они не знали о существовании Миролюба, то наверняка прибыли издалека.
— А если знали?
— Тогда к чему вся эта конспирация? Мы же никому не отказываем в помощи. А земли сейчас столько свободной, что делить её нет никакой необходимости. Зная о нашей политике, враждебные намерения могут испытывать только бестолочи, типа вчерашних налетчиков, ну, или такая силища, которая решит отстроить страну заново. Я сам в такую версию не верю.
Максим вытащил «портсигар», погладил самокрутки пальцем, и снова убрал. Бойцами отряда его внутренняя борьба не осталась незамеченной.
— А давайте одну сигарету паровозиком по кругу пустим? У меня уже мозги набекрень от напряжения.
— Ладно, давайте, — Максим вытащил свою самокрутку, которую скрутил на ручной машинке для набивания сигарет.
Прикурил ее, сделал глубокий вдох, задержал и выдохнул дым в рот Василию, а сигарету передал другому бойцу. Так, экономя дым, можно было с одной самокрутки поднять настроение целому отряду. Сигареты хватило на две затяжки каждому, или на четыре вдоха. Для тех, кто не ходил во «внешку», процедура экономного раскуривания сигареты одним отрядом выглядела отталкивающе, но для бойцов это было обычным делом. Маленький окурок, обжигающий губы, «похоронили» во влажную лесную почву.
Напряжение спало. Освободившийся от чрезмерного давления мозг заработал с большей производительностью. Правда, за любую компенсацию приходилось расплачиваться здоровьем, либо постэффектами, усиливающими воздействие «черного спектра». Максим рассчитывал так, чтобы «похмелье» приходилось на время сна. Он надеялся до наступления сумерек нагнать людей, оставивших следы, выяснить их опасность, а возможно, и понять их намерения, но действовать собирался на следующее утро.
Отряд двинулся дальше. «Волокуша» чертила для них тропу в старой листве, делая навыки следопытов ненужными. Люди, тянувшие ее за собой, обходили неровности, выбирая ровные участки. Максим сделал вывод, что груз был тяжелым и объемным. По всей длине полосы, оставленной волочением, по бокам, на равном удалении от тропы виднелись следы. Люди придерживали или страховали груз от переворачивания.
Во всей этой схеме имелось слабое место. Люди как будто лезли в лесную чащу прятаться, но при этом не скрывали своих следов.
— Отряд, стоп, — скомандовал он негромко.
Василий чуть не наткнулся на него. Выглядел он как сонная муха, позволив себе задремать на ходу.
— Что случилось, командир? — спросил он, непонимающе вращая глазами.
— Пока ничего. Только не нравится мне больше эта тропинка. Выглядит так, будто заманивает нас в ловушку.
— Откуда им знать, что здесь бывают люди? Так можно и годами просидеть в ожидании.
Максим рассказал им о своем предположении, вызывающем когнитивный диссонанс.
— Странно это, конечно, тащить здоровую приблуду в лес. Что с ней можно делать? Самогон гнать?
— Кто-нибудь считал следы в начале тропы? — спросил Максим.
— Шестеро было, вроде, — неуверенно произнес один из бойцов.
— Да, было шестеро. А сейчас сколько видите?
Бойцы принялись рассматривать следы.
— Четверо. Вот, двое тянули лямку, упирались ногами, и двое шли рядом с грузом, — произнес самый глазастый из отряда.
— Здорово. А где мы пропустили момент, когда эти двое ушли в сторону?
— Блин! — Василий вскинул автомат и посмотрел в хвост отряда. Бойцы заволновались, но рассредоточились по уставу, заняв оборону на все стороны света. Если это был тактический прием, то те, кого они сами преследовали, могли идти за ними следом и ждать, когда отряд попадет в засаду, чтоб ударить в тыл. Максим вынул сканер и начал слушать эфир.
— … замерли, ждут. Прием.
— Поставьте «монки» на пути их отхода. В бой не вступайте. Как понял?
— Понял, «монки» поставить, в бой не вступать.
Передача окончилась. Максим красноречиво посмотрел на бойцов отряда, которые все слышали.
— Кто знает, что такое «монки»? — спросил он.
— Это мина противопехотная, направленного взрыва, — сообщил Василий.
— Ясно. Значит, мины нам хотят подсунуть. Это точно не цыгане. Раз они за нами сейчас наблюдают, значит рядом. Надо помешать им, установить мины. Двое за мной, мы пойдем справа от тропы, остальные идите слева. Стрелять в крайнем случае, попробуем взять живыми.
Максим взял Василия и еще одного смышленого бойца. Брать людей в клещи в лесу им было не впервой. Каждый знал тактику и действовал синхронно. Им ничего не стоило подойти вплотную к стрелку, непрерывно прижимая его огнем. Сложнее было с теми, кто так же хорошо умел маневрировать. Но и тут у отряда имелись свои «фишки». Через минуту справа выстрелил двумя короткими автомат. И тут же лес наполнился пугающими матерными криками, которыми бойцы отряда запугивали противника. Надо отдать должное их изощренному лексикону. Иногда он ранил сильнее пули.
Максим с товарищами прибавил хода, и вскоре зашел за спину бойцам противника. Они засели за поваленным стволом старого дерева, и осторожно выглядывали в сторону орущих врагов. Одеты они были в старый камуфляж, экипированы одинаково, что не было присуще всяким «анархистам» и «борцам за все хорошее против всего плохого».
— Подойдем поближе.
Максим с бойцами, от дерева к дереву, скрываясь в неровностях лесного ландшафта, подобрались к бойцам на расстояние двадцати метров.
— Бросайте оружие, ублюдки! — рявкнул во все горло Василий.
Максим чуть сам не бросил свой автомат от неожиданности. Бойцы противника вздрогнули, явно не ожидая, что их так скоро окружат, посмотрели друг на друга и положили автоматы перед собой.
— Руки! — напомнил им Василий обо всех процедурах признания себя побежденными.
Им ничего не оставалось, как подчиниться. Максим поднялся и, не спуская глаз с неприятеля, приблизился. Василий поднял оружие и повесил на плечо.
— Спиной, руки на дерево, — приказал он как заправский полицейский.
Второй боец обыскал их. Вынул из карманов по ПМу у каждого,
