Книга Сны куклы - Елизавета Берестова

— Фи, — скривилась подруга, — вот теперь ты заговорила как истинная чародейка — цинично и приземлённо.

— Как бы я не говорила, — отрезала Рика, — отвратительная сущность данного обычая остаётся неизменной. Но я тебя разочарую, дорогая моя любопытная подружка, ничего, даже отдалённо похожего на Древесное право, между мной и графом Окку нет и не было. Не представляю себе смельчака, которому пришло бы в голову предложить такое посвящённой богу смерти! У меня богатая фантазия по части нанесения неизлечимых, но не мешающих жизни увечий.

Она решительно зашла в свою комнату и в сердцах бросила саквояж на пол. Эни осталась в коридоре, так как чародейка заявила, что ей необходимо срочно переодеваться, работа ждать не будет.

— Ты хотя бы кофе выпила с дороги, — проговорила жалобным тоном Эни, которой было невдомёк, что послужило причиной столь резкой перемены в настроении подруги, — мы накануне напекли булочек с фруктовой глазурью.

Ответа она не получила, вздохнула и ушла восвояси.

В коррехидории Вила встретил Турада, сохраняющий на физиономии притворно-постное выражение. Адъютант и личный секретарь поклонился по всем правилам этикета, затем позволил себе лёгкую ухмылку и поинтересовался с самым невинным видом:

— Как прошла поездка на воды, милорд?

Вил, взбешённый после выволочки отца, естественно, догадался, откуда расползлась сплетня о них с Рикой, холодно поглядел поверх лица на прилизанные волосы парня, и проговорил, приглушив голос:

— Если ты, Дурада (он намеренно исказил фамилию, как это нередко делала Рика), ещё раз откроешь свой рот и станешь распускать обо мне и мистрис Таками безобразные слухи и разного рода домыслы, тебе придётся горько пожалеть об этом. Я публично оскорблю тебя, вызову на поединок и пристрелю, как собаку. Ты ведь при всей своей осведомлённости не можешь не знать, что свой первый пистолет я получил в подарок от старшего брата, когда мне сравнялось тринадцать?

Турада сглотнул. Ему было известно, что коррехидор прекрасно стреляет.

— Надеюсь, вы не только услышали мои слова, но и станете впредь действовать, исходя из полученной информации, — перешёл на свой обычный тон Вил, — что у вас тут новенького?

Адъютант струхнул и решил немножко разрядить обстановку. Он привычно провёл рукой по гладко причёсанным волосам и проговорил со светскими интонациями:

— Представляете, ваше сиятельство, до чего чудны́е нравы в наше время: люди уже сами не знают, чем развлечь себя. Позавчера, например, пышные похороны манекену устроили.

Вилохэд, уже направлявшийся в свой кабинет, замер на месте.

— Что? — переспросил он.

— Похороны, дорогущую церемонию в храме, погребение, цветы, памятник и всё это, вы не поверите, для обыкновенного деревянного манекена! Я и сам бы не поверил, если бы в «Вечернем Кленфилде» не прочитал. Об этом потом кто только не болтал, — парень покачал головой, — Меллоун, например, усмотрел во всём этом фарсе деяния злых сил. Кто-то считал, будто прекрасная дама в траурной вуали, что шествовала за гробом, хоронила свою любовь. Любовник её бросил, вот она и устроила их отношениям пышное погребение: купила манекен, одела его в платье бывшего, да и похоронила на кладбище, написав на памятнике ненавистное имя. Или бедная брошенная девица решила навести порчу на изменника, — продолжал вдохновенно фантазировать Турада, обрадованный переменой интереса начальника.

Вила же домыслы Турады не интересовали вовсе. Ему хотелось узнать имя и адрес дамы под вуалью, которая заказала церемонию погребения.

— Газета со статьёй всё ещё у вас? — спросил он.

— Да, господин коррехидор, — парень шустро выдвинул ящик письменного стола, порылся и протянул аккуратно сложенный номер «Вечернего Кленфилда».

Вилохэд взял газету, велел подать чай и пригласить госпожу Таками, сопроводив приказание таким суровым взглядом, что у адъютанта не возникло даже желания подтрунивать над чародейкой.

Рика только что пришла, она злилась на Вила за то, что он не рассказал ей правду о Древесном праве, а отделался пустыми отговорками. Её буквально заливала краска стыда, стоило лишь вспомнить разнообразные намёки в Оккунари и Кленовом дворце и совершенно спокойное лицо Вила. «Так бы и врезала по этой холодной самодовольной роже»! — подумала она, для успокоения нервов раскладывая свои папки в хронологическом порядке.

Стук в дверь оторвал её от этого высокоинтеллектуального занятия.

— Доброго вам дня, мистрис Таками, — поклонился Турада, — господин верховный коррехидор Кленфилда приказал вам явиться в его кабинет.

— Приказал? — вскинулась Рика.

— Попросил прийти, — смешался незваный посетитель, у него в памяти слишком свежо было воспоминание о тихом голосе и угрозе четвёртого сына Дубового клана, — вероятно, у него к вам какое-то важное дело.

У чародейки чуть с языка не сорвалось «Древесное право», но она вовремя сдержалась и спросила, идёт ли речь о срочном вызове, и следует ли ей взять с собой саквояж коронера?

— Ничего такого мне неизвестно, — последовал ответ.

Рика пожала плечами и пошла в другое крыло здания к Вилохэду. Турада деликатно отстал.

— В чём причина столь мрачного вида? — проговорил коррехидор. Он, как ни в чём небывало, сидел с газетой и большой чашкой чая в руке. На письменном столе перед ним стояла знакомая чародейке фарфоровая тарелка с любимым печеньем Вилохэда из перемолотых зёрен овса с вкраплениями кусочков шоколада.

— В Древесном праве! — выпалила с порога Рика, — и вашем отношении к данному вопросу.

Коррехидор даже чашку поставил на стол от удивления.

— Вас не устраивает статус-кво, или вы требуете осуществления упомянутого вами права? В таком случае вы выбрали не самое удобное время и место.

— Естественно, нет! — чародейка смутилась, осознав, насколько двусмысленно прозвучали её слова, — я имела ввиду…, то есть хочу сказать, что вы держали меня в неведении относительно одного вопроса, — тут она поняла, что даже под страхом смертельного заклятия не заставит себя высказать Вилу в лицо то, что говорила подруге.

— То есть, вы ставите мне в вину, что я не просветил вас о сущности Древесного права? — сощурился коррехидор, — но, простите, хоть вы и совершеннолетняя девушка, моё целомудрие плюс банальные нормы приличия не позволяют обсуждать некоторые аспекты взаимоотношения полов с посторонними дамами.

— Выкручиваетесь! — заклеймила его чародейка, — а сами, поди, посмеялись от души, пока родственники, знакомые и малознакомые личности, не стесняясь, подшучивали над Древесным правом!

— Даже и не думал. У меня в мыслях не было оскорбить вас словом или действием. Я просто старался уменьшить количество таких намёков. Поверьте мне, любые древесно-рождённые жених и невеста в полной мере подвергаются шуткам и намёкам различной степени пошлости.

— Но мы с вами формальные жених и невеста, — возразила чародейка.

— Конечно, однако ж не стоит кричать об этом на каждом углу. Подобными заявлениями вы повредите и своей репутации, и репутации Дубового клана.

— Прикрывать свои