class="p1">— Любоваться… — влюбленно глядя на куклу, придерживая её одной рукой за талию, ответствовал Том.
— А почему её не отправили в какой-нибудь музей? — спросила Нина.
— Если бы музеи принимали всё на свете, они бы лопнули. Кое-что и частным коллекционерам достается. Я купил её через онлайн-аукцион, — объяснил Том.
— А-а, — только и сказали Эрни и Нина.
После завтрака Нина села за стол, чтобы переписать на чистый лист своим почерком то, что вчера написал для неё Том.
Эрни отправился в хранилище — снова поиграть пьесу перед завтрашним выступлением.
Том развешивал на бельевой верёвке выстиранные вещи Аниты.
Мистер По учил Ушастика считать. Ушастик, не обращая ни малейшего внимания на цифры, нацарапанные на небольшой доске, гонял по полу упавшую дольку сушёного абрикоса.
Эрни сыграл пьесу несколько раз подряд. Вроде бы, всё было отлично. Эрни закрыл глаза и попробовал играть, не глядя на гриф. Получилось не так плохо, но далеко не так, как это должно было звучать. Эрни сосредоточился, пытаясь воспроизводить звуки по памяти, не ассоциируя их с ладами и позициями пальцев. Примерно через полчаса у него получилось таким образом сыграть первые несколько тактов, при этом придав большую выразительность звучанию. А через час он смог сыграть и всю пьесу — буквально — с закрытыми глазами. Это было нечто новое — как будто музыка проникла в него по-новому, как будто его уши и пальцы музыкально «выросли», повзрослели.
Эрни отдыхал, слушая звуки дома.
Том включил радиоприемник на минимальной громкости и стал ополаскивать посуду, чтобы загрузить в посудомоечную машину. Ушастик громко урчал, поглощая корм, Мистер По шелестел страницами какой-то книги.
Нина, как обычно, бесшумно занималась своими делами.
Вдруг что-то загремело и затряслось. С шумом открылось. Нина вскрикнула и уронила что-то. Радиоприемник зашумел, зазвенел и выключился.
Том прокричал что-то на валлийском.
Эрни выбежал из хранилища и застыл, глядя на то, что «застыло», едва вскарабкавшись на кровать.
Мокрое существо напоминало рыбу, ящерицу и дракона одновременно.
У него (или неё) были короткие лапы с перепонками между когтистых пальцев, темные круглые глаза (в которых сейчас клубился туман, напущенный заклинанием Тома), массивный толстый хвост, на который она опиралась как на лапы, большой плавник на спине и гребень на голове.
С полурыбьей кожи существа на покрывало стекала вода, на полу оно оставило мокрые грязные следы.
Том подошёл к Эрни, с большим интересом рассматривая существо.
— Твоё заклинание её парализовало? — тихо спросил Эрни.
— Нет, оно должно заставить её вернуться туда, откуда она пришла, до того как случайно забрела сюда, и сделать то, что она и собиралась сделать.
— А что она собиралась сделать? — спросил Эрни, совершенно не представляя, каким может быть ответ.
— Отложить яйцо — первое в истории Земли яйцо, отложенное на суше, — многозначительно изрёк Том.
— Ничего себе… Так это…
— Да-да, та самая… Самая первая ихтиостега.
Нина стояла, вжавшись в кухонный гарнитур, крепко сжимая в руках чашку с горячим чаем. Ей не очень нравились рептилии.
Ихтиостега тем временем пришла в себя и, выйдя сквозь шкаф обратно, в свою родную среду, побрела по своим делам.
Том высунулся из шкафа, как студентка колледжа после веселой вечеринки — из окна автомобиля, в доисторический мир.
Эрни, поняв его желание, спросил Нину:
— Ты не будешь сильно волноваться, если мы выйдем туда ненадолго?
Нина, всё ещё крепко сжимая чашку, помотала головой.
Они оказались в месте, похожем на пустыню, только без песка. В некотором отдалении виднелся водоем, простиравшийся до горизонта.
Том глубоко вдохнул, смакуя воздух.
— Первобытная атмосфера… Молодой озоновый слой… Кислород, созданный только что зародившейся в океане жизнью… Подумать только… Я и представить себе не мог, что когда-то увижу всё это собственными глазами…
— Том?
— Да?
— А… Твоя магия не повредит мозгу несчастной ихтиостеги? То есть… это событие не изменит историю?
— Ну что ты. Мозг ихтиостеги невозможно повредить моей магией: во-первых, магия не такая суровая, а во-вторых, мозг ихтиостеги… Он… В общем, были бы мозги, было б сотрясение, как говорят. Инстинкт возьмет своё: она отложит свои яйца, эволюция начнет делать своё дело, появятся динозавры… Ну и так далее, понимаешь?
— Понимаю, вроде бы, — не без улыбки ответил Эрни.
Том снова шумно вдохнул. Эрни показалось, что трещина на земле возле его ноги увеличилась.
— А как пахнет земля… — Земля, кстати сказать, немного задрожала. Внизу что-то «зарычало». — Так, как будто ещё недавно здесь бушевали молодые вулканы…
Трещина возле ноги Тома увеличилась настолько, что превратилась в небольшую пропасть. Том, не обращая на неё никакого внимания, восторженно разглядывал облака.
Эрни потянул его назад, к порталу.
— Пойдем домой, Нина будет волноваться.
— Да, нам пора, — согласился Том, так и не заметив «пропасть».
Закрыв портал и дверцы шкафа, Том присел на кровать, испачкав одежду о следы рептилии. Он все ещё был под впечатлением от «первобытной атмосферы».
Нина, наконец, расслабилась и рассталась с чашкой, присев обратно за стол.
Эрни помог ей разложить все эскизы, схемы и задания по файлам и подколоть их в папку в нужном порядке. Они ещё два раза всё перепроверили, и Нина, наконец, успокоилась.
— Только… Как я её понесу… Я совсем об этом не подумала… — Нина снова загрустила и нахмурилась.
— Можем поехать на такси, — предложил Эрни.
— В такси она тоже может помяться…
— Я видел у Тома в кладовке какой-то стеклянный колпак, — вспомнил Эрни.
— Был такой, сейчас поищу.
Том исчез в кладовке на полчаса.
Нина всё это время что-то поправляла в волосах куклы.
Том нашел колпак, но он не подошёл по размеру.
— А как насчёт этого?
Эрни извлёк из-под стола коробку, в которой утром прибыла ценная покупка Тома, в ней же лежала и упаковочная бумага.
— Отлично! То, что нужно! — наконец приободрилась Нина.
* * *
Эрни сидел на небольшой сцене, оперев ногу на подставку, сжимая левой рукой гриф лютни, совсем один.
Том и Далия уже пришли и сидели в зале, шепотом о чем-то переговариваясь. Нина опаздывала: сдавала куклу.
Все сотрудники и учащиеся и все члены комиссии были в сборе.
Эрни открывал отчётный концерт.
Его одноклассник Иван, игравший на скрипке, флейтист, виолончелистка и пианист стояли за кулисами, ожидая своей очереди. Все они считались «лучшими из одаренных».
Учитель музыки стоял между сценой и залом, вполоборота к Эрни.
Эрни проверил строй лютни. Учитель еле заметно кивнул ему.
Учитель прочистил горло и сделал знак руками, прося тишины в зале. Ладони Эрни вспотели, а колени занемели. На лбу запульсировала вена.
Учитель объявил название пьесы, имя и фамилию Эрни, класс,
