Книга Последний закат - Алина Цебро

Поднимаясь со своего места, Сакс подаёт мне руку, играя бровями. Все мои мысли отходят на второй план, оставляя детскую радость и чувство предвкушения.

— Только поедем на моём, ладно? Хейг если что легко удалит номер мотоцикла из базы данных полиции.

Сакс закатывает глаза, посмеиваясь.

— Кто бы сомневался.

Мы мчимся очень быстро, отдаваясь ветру. Я обнимаю своего лучшего друга, смотря на пейзажи, вырисованные передо мной. Моя старая жизнь, мой мир. То, что казалось мне навсегда.

Откуда Сакс узнал куда ехать, как вообще добыл знания обо всём этом, я не спрашиваю. Какой смысл? Неужели это самое важное? Нет.

Тихо пробираясь к белому дому Джека, в окно, я вижу, что он стоит с какой-то девушкой посередине гостиной. Там же мы и решили разукрасить место, прямо рядом с окном.

Преступление, ой, какое гадкое деяние. Но мы со смехом, даже с большим энтузиазмом начали рисовать на стене огромный и большой половой орган.

Всем привет, нам по восемнадцать лет, и мы рисуем член над окном моего бывшего парня. И он нас заметил, всем пока.

Сделав последние мазки, взявшись за руки с Саксом, мы рванули к мотоциклу.

— Вы офигели? Эй, что это значит?

Голос из прошлого достигал лишь наши спины, когда мы, со смехом, уселись на верного спасательного рыцаря. Только в этот раз за руль села я.

Джек что-то ещё кричал, но мы сорвались с места, окутывая все машины и обгоняя всё, что стоит на нашем пути.

Искренний смех пробирал до самых лёгким. Остановившись снова у обрыва, в том месте, где стоит одинокий мотоцикл Сакса. Мы слезли, продолжая захлёбываться смехом. Дети, вылитые дети.

— Спасибо, — я кивнула Раю, усаживаясь на лавочку. Мой друг сел рядом со мной, закинув мне руку на плечо.

— Знаешь, я правда надеюсь, что ты переживёшь всё, что случилось, — Сакс заговорил первым, рассматривая пейзаж.

Закат будто и не уходил, дожидаясь нас. Было точно так же красиво, как и двадцать минут назад.

— А я надеюсь, что ты выиграешь.

Сакс повернул ко мне голову, приоткрывая губы.

— В борьбе с самим собой. Ты достоин этого, а если тебе для полного счастья не хватает состояния Голдена, ты маякни, я помогу.

Хмыкнув и убрав руку, Сакс встал, разминая ноги.

— Я люблю тебя Виана, и очень горжусь. Кстати, проследи за своим рабочим местом, пока меня не будет. Ты теперь директор, — подмигнув мне, Рай отошёл к своему байку, надевая шлем. — И ещё, мой дом — твой дом. Звони мне, если безумно соскучишься по моей привлекательности, — подмигнув мне, Рай опустил стекло на шлеме, перекинул ногу и умчался на всех порах. Уходя в закат, как говорится. А я снова осталась одна.

Мой телефон зазвонил почти сразу, и, не глядя, я поднимаю трубку.

— Почему номер моего байка только что появился в полицейской сводке? И почему вас там двое? Погоди, дай зачитаю. Моя сумасшедшая бывшая с какой-то звездой с журнала плейбой.

Мы засмеялись в трубку одновременно. Лимит смеха исчерпан, но я продолжала питаться добром и радостью.

— Погоди, а там не сказано, что я тоже великолепная красотка?

— Думаешь стоит позвонить и уточнить?

— Ты сможешь разобраться с этим?

— Уже, Ви.

Я замолчала, издавая звук облегчения.

— Он переживает.

Не нужно было даже спрашивать кто переживает. Я как будто чувствовала его беспокойство где-то внутри.

— Скажи ему, где я.

Хейг отключился без лишних слов, мы перестали прощаться, потому что каждый раз надеялись, что встретимся вновь. Страх за семью никуда не ушёл, да и вряд ли уйдёт.

Через десять минут Эд был на месте. Он приехал на такси, видимо, заранее зная, что я на мотоцикле.

— Если бы я мог, я бы надавал тебе ладошкой по твоей сочной заднице, детка.

Эдриан сел рядом со мной, взяв за руку. Мы молчали, смотря, как уходило солнце. Удивительно, но сегодня был достаточно долгий закат.

— Что происходит в доме?

Эдриан сжал сильнее мою руку, покачав головой.

— Он ничего не помнит, но, хотя бы знает, что у него есть дети.

Он засмеялся, показывая свои зубы, а потом резко сложил губы вместе.

— Он живой. Он всё это время был жив, я даже…не могу выразить то, что испытываю и чувствую по этому поводу. А твоя мать, извини, но она сука.

Я прикусила губу, сдерживая новый порыв смеха. Эдриан никогда не подбирал правильных слов, но всегда извинялся, если говорил что-то не то.

— У нас есть сестра, она очень милая, кстати.

Я продолжала молчать, наблюдая, как солнце коснулось воды.

— Ты когда-нибудь замечал, что закат прекраснее, когда любуешься им с любимым человеком?

Все мои рецепторы обостряются рядом с Эдом, как будто он дополняет меня. Делает цельной.

— Я хочу стать Голденом, — Эдриан вдруг резко переводит тему, повернувшись ко мне.

— Ты и так Голден, — в полном недоумении, поворачиваюсь к нему, подняв бровь.

— Голден ты. Хочу быть с тобой до конца и навсегда. Помнишь, я просил тебя признать меня королём школы?

Я округлила глаза вдруг понимая, что означают его слова.

Эдриан делал всё в своём репертуаре. Спонтанно, неподготовленно, но от чистого сердца.

Встав со своего места, Эд медленно опускается на два колена, хватая мои руки.

— Помню.

Всё, что я могу сейчас сказать.

Эд встаёт, таща меня за собой чуть ближе к обрыву. Видно, что он меняет тактику, чтобы услышать заветное слово, состоящее из двух букв. Нежно проведя по моим скулам своими костяшками пальцев, Голден целует меня. Так же нежно, очень мягко, еле касаясь губами.

— Скажи да

Он продолжал еле дотрагиваться до меня. А я знаю, что другого ответа, кроме, да и быть не может.

Это был наш последний закат.

Последний закат нашей жизни с враньём и предательством, недопонимание и одиночеством.

Следующее, что нас ждёт будет на восходе солнца.

После Эпилога

"На восходе солнца"

Ариана

Два года спустя

Я больше не верю в жизнь, в судьбу, в любовь. Я больше не хочу чувствовать боль. Я была так счастлива все восемь лет, когда испытывала самые невероятные чувства к Люку. Моя первая любовь, мой первый парень, мужчина, лучший друг, опора. Мой, просто мой. Что для вас любовь? Вы верите в неё?

Я больше нет. С тех пор как он ушёл, я стала замечать, что на улицах не так много счастливых людей. Интересно, их тоже бросили? А может они кого-то бросили? А может у них никого и не было, они и не испытывали