К тому же азартный сосед уже «закусил удила». Он вообще с рекламой справлялся отлично. Про его, именно про его спички только глухой не слышал в нашем регионе. Мы с Лёшкой вроде как чуть-чуть помогли Куроедову, а так-то это он сам изобрёл. Вот пусть так же и наших коней популяризирует.
В сентябре я впервые за всё своё время пребывания в девятнадцатом веке вздохнул с облегчением. Урожай на моих землях оказался запредельный, амбары забиты рожью и пшеницей (её тоже в этом году сеяли). Крестьяне сами были ошеломлены от невиданных урожаев. Картофель они уж полюбили, а тут столько выросло, что возникла проблема с хранением.
Со всеми долгами крестьяне со мной расплатились и с трудом верили в такое чудо. Мне бы их заботы — набить брюхо и быть счастливым. Мы с Лёшкой сами себе жизнь усложнили, затеяв производство сахара. Уже продавали понемногу в Самаре, но нужно выходить на более обширный рынок.
— Гера, а поехали зимой в Петербург? — неожиданно предложил друг.
— Посмотреть на жизнь обывателей первой трети девятнадцатого века? — усмехнулся я.
— Да просто развеяться. Сколько можно пахать?
— Поедем, — не стал я отказываться. — Заодно Петю поищем. Что-то от него никаких вестей.
— Управляющий говорил, что получил письмо, Пётр в банке ссуду под залог взял.
— Угу, скоро банкротом станет, — кивнул я.
Петины проблемы волновали нас по той причине, что выкупить его земли мы ещё не могли. Вся надежда была на сахар и сопутствующую продукцию. Зерно, конечно, тоже продадим. И вообще всё, на чём можно сделать деньги.
Лиза у меня вообще умничка, очередную книгу написала о лекарственных препаратах и домашнем лечении. Половина её опуса была посвящена нам. Своего рода реклама о том, как в поместье Титовых изготовляют продукцию по рецептам монахов прошлого. Чистая правда. Не верите? Вон отец Нестор может подтвердить. К нему недавно один чин аж из столицы приезжал. Батюшка ему про будущее глаголил, предостерегал и вёл душеспасительные беседы.
— Ох уж жук, ох проныра! — искренне восхищался Алексей такой предприимчивости нашего попа.
Так что предварительная работа по рекламе нашего товара была проведена. Осталось доставить его в столицу и продать. Поручать кому-то столь деликатное дело, как доставка сластей в Петербург, действительно не стоило. Дорога длинная, часть продукции может и отсыреть. Если для сахарных голов это не так важно, тот же рахат-лукум посыпать сахарной пудрой нужно на месте, непосредственно перед продажей. Для этого имелась ручная мельница, но упаковывали товар и закрывали кожаными накидками очень тщательно.
Караван получился приличный: восемь саней, карета и две колёсные повозки. Часто мы их не эксплуатировали, к тому же подремонтировали и тщательно проверили «ходовую часть» перед поездкой. Подлатать колеса в пути вполне сможем, но надеялись, что по зимнему тракту пройдем без проблем.
Необычно крупные Бурка, Звезда, Блэк и Гром тащили две гружёные повозки и привлекали своим видом всех встречных. На вторую повозку мы тоже изготовили тент, чтобы укрыть хрупкий сахарный товар и ящики со спичками. Сами на козлы не сели. Есть кому управлять лошадьми. Я вообще не собирался морозиться столько дней в дороге, озаботившись заранее подобием кареты.
На самом деле долго не мог понять, почему изготовление карет такое хлопотное, дорогое и престижное дело. Оказалось, из-за используемых материалов. Карета должна быть лёгкой и прочной. К тому же предки были помешаны на всяком украшательстве. Столяр совместно с кузнецом мог собирать одну карету не меньше года. В мастерских дело шло быстрее, но ненамного.
По сути используемым материалом была та же фанера. Называлась она по-другому, а используемый шпон был гораздо толще того, из которого мы делали спичечные коробки, но суть была одинаковой. При наличии своего шпона и клея собрать подобие кареты для долгого путешествия труда не составит. Когда Лёшка заикнулся о поездке, то я сразу и решил замутить это дело. К тому же Лизе с Максимкой пригодится в будущем утепленный транспорт.
Собирали нам эту коробочку плотники, сильно удивляясь барской прихоти. Вначале, конечно, заверяли, что не умеют, но я не вёлся на их причитания. Каркас мы с Лёшкой сами собрали, а их дело обшить фанерой снаружи и оббить войлоком и кожей внутри. Повозились немного с креплением дверей и стёклами. После еще и печку-буржуйку установили.
Покрывал карету лаком Ванька под пристальным вниманием Алексея. Слоёв десять нанесли, чтобы уж точно никакие осадки не попортили. Ставить на колеса эту коробку не стали, поскольку планировали зимнее путешествие.
Менять коней на почтовых станциях мы не будем весь путь, а это порядка двух тысяч вёрст. Тяжеловозы выносливые, но их только две пары (молодых жеребят я не учитывал). Так что ориентироваться придётся на обычных лошадей. Двигаться по зимней дороге легче, чем по осенней грязи, но про мороз забывать тоже не стоит. Фрол уверял, что с хорошей кормёжкой кони по сорок вёрст в день могут проходить или чуть больше. Тут ещё от почтовых станций зависит. Они по пути в столицу стоят каждые пятнадцать-двадцать вёрст. Можем в двух останавливаться на короткий отдых, а в третьей ночевать, но это вряд ли, поскольку зимой день короткий.
Итого по всем раскладам не менее полутора месяцев пути в одну сторону. И вернуться нам нужно обязательно до весенней распутицы. По этой причине в Петербурге оставим только повозки с тяжеловозами, а весь караван сразу, как разгрузится, вернётся домой.
Кроме комфортабельного места для поездки, запаслись мы принадлежностями для письма и справочниками. Чем заниматься на станциях между переходами, я просто не представлял. Подохнем же со скуки. Алексей предлагал систематизировать имеющуюся информацию из будущего.
— Можно сделать ставку на синтетические красители и прославиться, — предлагал я один из вариантов Лёшке. — Земли для новых предприятий хватит, рабочих воспитаем из крестьянских детей.
— Школы только в двух деревнях поставили, — напомнил Алексей.
— Как будто у тебя есть учителя?! — возмутился в ответ. — Смешно сказать, в школе преподаёт Кузьма, которому самому нет ещё пятнадцати лет.
Мало того, что наш «учитель» был малолетний, так и преподавал он один на две деревни зимой. Какие-то азы грамоты давал, но больше не успевал. Посылал я и секретаря с заданием прочитать лекции детям. Аполлинарий Герасимович не сильно радовался подобному заданию, но добросовестно проводил учёбу в течение трёх дней раз в месяц.
Ванька, умница, предложил, как быстро научить детвору считать. На куске фанеры нарисовали подобие тех настольных игр, что были в имении. Кубик и фишки крестьяне сами изготовили и с удовольствием посещали школу по той причине, что там можно было поиграть. В самой школе постоянно проживал смотритель и отапливал её, но детей не кормили. Эту услугу мы представляли только летом для тех, чьи матери работали.
— Будут у нас и учителя, и школы в каждой деревне, — успокоил меня Алексей и тут же отвлёкся: — Подъезжаем уже к почтовой станции?
