class="p1">М-да, но в разговоре парень мог бы быть хотя бы чуть-чуть повежливей. Что-то ему стало душно и неловко, словно после волшебного грузинского коньяка, когда пьяный кураж уже проходит…
Хозяин неровно прошелся, вернулся на свое место, еще глуше, чем обычно, сердито заговорил:
- Идите, товарищ Романов, и подумайте, что вы можете выделить из войск Западного направления без особого вреда для страны. И не возвращайтесь без этого!
Сергей Александрович посмотрел на него, хотел было возразить или хотя бы частично согласится. Хотя, что уж тут соглашаться и так все находится на живой нитке и еле держится. Нет, все же вовремя он сумел пленить фельдмаршала фон Бока, централизация управления и без того ослабленная, без него и без его штаба группы армий «Центр» вообще исчезло.
Но все равно, окруженные немцы сейчас похожи на раненного дикого зверя, например, кабана или волка. Раны только усиливают ярость. Пока они прячутся в лесах, оглушенные советским наступлением, но со временем могут рвануться на Запад. Чем он их будет держаться? резервов у него лично нет, все части втянуты в бой.
Из-за этих тяжелых мыслей Сергей Александрович не стал задерживаться, негромко попрощался. В приемной его ожидал другой неприятный сюрприз – Деканозов собственной персоной! Вот ведь мразь, на фронте красноармейцы и командиры сражаются с врагами в тяжелых боях, отдавая жизнь, а он, удрав с передовой, да какая там передовая, из штаба Западного фронта сбежал и, как ничем не бывало, здесь трется.
Попаданец тяжело посмотрел на нквдешника, как аршинными гвоздями прибил. Деканозов съежился, глаза его испуганно забегали. Но когда Главком прошел, радостно-злобно осклабился. Понимал-таки, здесь не фронт, нет ни немцев, ни своих бойцов. А Вождь, похоже, разговаривал с ним строго, да что там, он, судя по звукам, он на него просто орал.
Товарищ Сталин после такой беседы никогда не прощает посетителей и если он подсуетится и арестует этого павлина, ведь у него есть с собой немного бойцов НКВД, то будет ему небольшой, но плюсик. Хозяин никак не решится с наркомом НКВД СССР, Ежов слишком замарался, да и в личном отношении нечистоплотен, Берия, летя из Тбилиси, умудрился разбиться. Нынешний нарком Чкалов оказался вроде бы преданным, но излишне честным и щепетильным. Может, он пригодится? Дать сигнал ребятам на Романова!
А Сергей Александрович, оказавшись на Красной площади и увидев приближающихся к нему нквдешников, почему-то ничуть не удивился. Лучшим аргументом диктаторов в свои времена были силовые структуры. От преторианской гвардии в древности до НКВД в современности. Не ошибся ведь, хотя сразу арестовывать на глазах у всей орденоносного прославленного полководца в годы войны… что тут происходит?
Он не сопротивлялся, когда эти псы НКВД (не стоит их называть бойцами), скручивали ему руки, надевая наручники, как между делом вынимали пистолет из кобуры. Все смотрел на окна сталинского кабинета. Не посмотрит? Нет, даже глазком не глянул!
Арест был мгновенным, его скрутили и затащили в легковой автомобиль. Только немногие следы, сразу же засыпаемые густым снегом и заносимые порывистым ветром, остались свидетельством недавней трагедии.
В автомобиле Главкома посадили на заднее сиденье и зажали между двумя псами. Но и это было не все. Нквдешник с переднего сидения в два счета надел ему плотный мешок.
- Зачем? - только успел спросить Сергей Александрович, как глаза обуяла мгла. Вешать будут? - иронично спросил он у себя, или пристрелят у обочины, невзначай высадив арестанта из машины?
Иронизировал, ведь даже при Сталине такого не происходило. Максимум, до чего додумались, так это до автомобильных аварий и прочих несуразиц. А убивали с соблюдением положенных процедур – сначала суд или «тройка», пусть пародия на юридическое мероприятие, но тем не менее. А уже потом собственно расстрел.
И тут не решились. После недолгой поездки – Москва маленькая! – автомашина остановилась. Мешок сдернули, а самого Сергея Александровича довольно грубо выдернули из кабины. Видимо, где-то на окраине. Ну как не окраине? В XXI веке это все равно историческая часть столицы, ну а пока деревянные предместья с отдельными кирпичными зданиями. Около одного из них, приземистого, хотя и двухэтажного, автомобиль и остановился.
«Тюрьма, - сразу предположил попаданец, - очень уж ведомственная принадлежность показана. Казенное учреждение»!
Действительно, нквдешники его поволокли по тюремному коридору, мимо камер, сильно заполненных, судя по гвалту, заключенными. Его специально не давали подняться и идти ногами. Уже на улице коротко, но сильно избили, повалили на снежную твердь и так потащили за ноги.
Избили, в общем-то не очень больно, хотя и чувствительно. И ведь, вот опытные, без следов. Лицо не трогали, а тело избивали так, чтобы ни кровоподтеков, ни синяков. И волокли так, чтобы тело касалось поверхности спиной, а голова, ни-ни, не стукалось. А до вдруг допрос, - додумал уже попаданец, - а он недееспособный. Вот там и изобьют, а то, что за советский допрос без избиения?
Хотя тюрьма была переполненной, но это для обычных страдальцев. Для таких вот особенных, некогда генерал-полковника, а теперь просто зека С.А. Романова выделили отдельную камеру в отдельном коридору. Правда, очень уж маленькая, ни встать, ни сесть, только сидеть, кое-как сжавшись. Из-за этого уже через сутки тело начало неметь.
«Вот и не знаешь, что лучше, - кряхтел Сергей Александрович, разминая по очереди части организма, - или большая камера с массой заключенных, в то числе уголовников, или отдельная камера, но очень маленькая, просто не разогнешься».
Хотя, о нем заботились. Раз в сутки приносили питание – кусок дрянного хлеба и небольшую миску теплой воды с техническим оттенком.
«Из батарей ее что ли сливают, - предположил попаданец, - или снег растаивают для арестантов?»
Впрочем, хлеб он съедал до крошки, а воды до капли. В таких тяжелых условиях кочевряжится не приходилось, его ведь для чего-то готовят. При чем, не убивают и не бьют, явно не для могилы. Дай бог не для судебного процесса, ха-ха!
Поскольку питаться в каменной камере с небольшой дверью было физически нельзя, то тюремная администрацию «беспокоилась» - узник под наблюдением двух надзирателей садился «за свои» каменные стол и стол в соседней нише, в реальности являвшие собой два куба – большой и маленький.
Именно по пище он угадал, что, скорее всего, ему «повезло» попасть в местный карцер. Не фига себе отдельная камера.
Пока он ел, специальный узник, видимо, с небольшим сроком, опорожнял маленькую жестяную парашу в ведро
