и за другое исследование.
— Вот это да… — протянула, поражаясь вывертам мироздания. — И что дальше было? Он нашел?
— Нашел, — хмыкнул маг. — Но уже не своего сына, а внука — моего отца. На тот момент отец уже был женат на моей матери и совершенно не планировал заводить детей, как и она. Не знаю, почему. Не интересовался. Думаю, ты догадываешься, прожитые годы в дряхлом теле не прибавили Мартину доброты, так что, когда он стал требовать от них правнука, они довольно быстро разругались, но это не помешало прадеду… — Сэверин рвано выдохнул и прикрыл глаза, — взять сознание отца под контроль. Фактически это было изнасилованием под принуждением. Раз за разом, пока мать не забеременела мной. Был скандал. Жуткий… Но мать не стала прерывать беременность и в итоге родился я. Арх в теле человека. Это стало понятно далеко не сразу… Но знаешь, когда из-за стихийного выброса силы у пятилетнего ребенка поднимается всё ближайшее кладбище, начинают возникать подозрения даже у самых глупых. В итоге меня фактически выслали к прадеду и лет до шестнадцати я видел родителей от силы пару раз в году. Из-за этого мы часто скандалили, я вообще был проблемным ребенком…
Сэверин снова усмехнулся, но совершенно невесело.
— Это сейчас я понимаю, что все они в каком-то смысле хотели мне только добра, но тогда я ненавидел весь мир и свой дар особенно. В шестнадцать мне повезло встретить своего будущего учителя на следующие пять лет. Это был магистр Те-Айгарро, ныне покойный супруг донны Рузанны. Вот он-то и вправил мне мозги. Объяснил, что мир не делится только на белое и черное, а оттенков серого куда больше пятидесяти. При этом позволил самому выбрать свой путь. И может я не стал тем, кого он хотел из меня сделать, пророча великое будущее в инквизиции, но я всё равно благодарен ему за всё. За веру. За усилия. За помощь. За то, что стал моим первым и на тот момент единственным другом. Вот такая история, чудо.
— Понятно… — Какое-то время мы сидели молча и не знаю, как Сэверин, а я укладывала в голове полученные знания. Которые, на минуточку, не решили главной проблемы. — Так, значит, любовь должна быть взаимной, иначе старик так и не умрет? Жалко…
— Кого?
— Себя, — ответила я честно.
— Это почему? — удивился некромант.
— Ну вот смотри, — я попыталась изложить свои мысли доступно. — Я согласна замуж, но это ведь будет не по любви. Просто ты сам объяснил мне всю выгоду ситуации и я понимаю, что это удобно нам обоим. Мне приятно, что ты меня любишь, правда. Οчень-очень! И я клянусь, не буду тебе изменять и всё такое. Но я сама… Как бы так сказать… — Я смущенно поджала губы, почему-то так и не сумев произнести это вслух. — В общем, не помрет он. А не помрет — разозлится. И кого во всём обвинит?
Сэверин иронично приподнял бровь.
— Меня! А я, знаешь ли, не хочу иметь во врагах этого противного старикашку. Он может и старый, но сильный.
— Я сильнее, — без тени самодовольства произнёс Сэверин и мягко поцеловал меня в губы. — Не бойся, он не посмеет тебе вредить. Я уже давно ему сказал, что сам решу, как и с кем мне жить, а в своём проклятии он виноват сам. Если уж на то пошло, то есть тьма способов избавиться от дряхлого тела и стать обычным неупокоенным духом. Поверь, я знаю как минимум семь вариантов, но он с какой-то стати хочет нормальное посмертие. Вот только заслужил ли он его? Не уверен. И вообще, давай о нём больше не будем? Знаю намного более интересные способы скоротать этот вечер.
— М-м, а ты умеешь заинтересовать. Я согласна!
А вечер мы скоротали отлично. Ещё лучше провели ночь. Утро бессовестно проспали, но так как это было воскресенье, то никто и не подумал нас в этом обвинять. Лишь ближе к обеду Хисс, в очередной раз став голосом нашей совести, напомнил, что мне вообще-то надо менять бинты, да и поесть не мешает, а ещё определиться, наконец, с датой свадьбы, потому что подготовка к ней — дело не быстрое и дико ответственное.
— Ой, да что там готовиться? Оделись понаряднее, сходили в храм и готово, — отмахнулась я и сразу насторожилась, поймав на себе две пары осуждающих взглядов. Удивительное дело, но секунду спустя их стало уже три пары: из-под кровати вылезла Тьма и тоже уставилась на меня. — Что?!
— Во-первых, свадьба — это самое ответственное событие в жизни любой девушки! — менторским тоном заявил дракон и кошка важно кивнула.
— Самым ответственным событием в моей жизни стало рождение, — парировала я, иронично хмыкнув. — Α вторым по значимости будет получение красного диплома. Так что нет, не убедили.
— Хорошо! Во-вторых, свадьба — это просто красиво! А красиво только тогда, когда всё по уму!
— Ну… — Я задумалась. — Допустим. Я люблю, когда красиво. Но разве сложно сделать красиво, но быстро?
— Так красиво, как надо нам, быстро не будет, — насупился Хисс.
— Вообще-то надо нам, а не вам!
— Вообще-то ты не за мельника замуж собралась! — рыкнул фамилиар и, неожиданно раздувшись до размеров полноценной анаконды, полыхнул на меня черными, как сама изнанка, глазами, прогромыхав зычным басом: — Ты замуж за арха собралась, девочка! Будь добра соответствовать!
— Хисс, уймись, — строго одернул его Сэверин и дракон моментально сдулся обратно, вновь становясь чуть больше моей кошки. — Всё будет так, как хочет Эмилия. Это в первую очередь её праздник, а не твой. И если она хочет быстро, то будет быстро. Ясно?
— А маменька? — тут же сложил бровки домиком его гадкий фамилиар. — А князь? Α император, наконец?! Ты понимаешь, что таких знакомых игнорировать просто нельзя!
Прикусив губу и с досадой признавая, что в чем-то дракон прав — нельзя забывать о человеческих правилах, которые потом обязательно отразятся на нашей дальнейшей супружеской жизни и благосостоянии, я дотронулась до руки Сэверина, который начал горячо доказывать Хиссу, что к нашей свадьбе император точно никакого отношения не имеет, и когда маг замолчал, то спросила в первую очередь у него:
– Α как хочешь ты? Именно ты.
Не знаю почему, но они с Хиссом зачем-то переглянулись, после чего Сэверин привлек меня к себе, сладко поцеловал в губы и уверенно произнёс:
— Мне достаточно уже того, что на твоём пальце моё кольцо. Обряд… Может и важен, но это всего лишь банальная человеческая формальность. А каким он будет — для меня вообще дело десятое.
