Поскольку на демонов Пустыни Накопитель действовал, как нектар на пчёл.
Вот и сейчас, марево Пустыни вновь задрожало. Только теперь уже не от слёз Бруно, а от облака песка, которое поднимали стекающиеся к заставе демоны.
— К бою! — бросил Бруно, активируя максимально доступный уровень взаимодействия УГов. — Пятёрки, занять оборону у ворот! Дорох, ты на своей семёрке прикрывай мастерскую и не жалей ГПэшки! Сирлих! Вон на той стене сохранилась сторожевая башня. Ты знаешь, что делать!
— Прикрытие? — хмуро поинтересовался гвардеец, управляющий шестёркой.
— Орди и Лакмус, — решил Бруно. — Там узкий подступ, двух пятёрок должно хватить. Если что Дорох подстрахует! Борислав…
— Я встану у ворот, — отозвался командир восьмёрки. — Прикрою Мастерскую. Да и вообще…
Борислав не стал договаривать, но все поняли и так.
— Подмоги не ждём, — Бруно посмотрел на дядьку Борислава, но говорить ничего не стал. — Рассчитываем только на себя.
В любой другой момент ему бы польстило решение Борислава остаться рядом, чтобы прикрыть его — Бруно, но сейчас молодому командиру было не до этого.
— Идут, — сглотнул он и перевел УГ в режим максимальной боевой готовности.
Этот режим плохо влиял на долговечность УГов, но всё, чего хотел Бруно — выжить в намечающейся мясорубке.
Бросив прощальный взгляд на отходящие к горам войска, арбалетчиков и воинов брат забрал с собой, Бруно посмотрел на приближающуюся волну демонов.
Шестое чувство взвыло тревожной сиреной, а по всему плату пробежали трещины и ударили песчаные фонтаны.
— Цель на десять часов, — послышался хладнокровный голос Борислава.
Послышался леденящий кровь свист боевой магии Сирлиха, и морда выскочившего из-под земли песчаного червя взорвалась кровавыми ошметками.
Обезглавленное тело ещё падало на плато, как земля задрожала ещё в двух местах.
— Цели на два и на девять часов! — тут же отозвался Борислав, работая одновременно и наводчиком, и артиллеристом. — Вместе!
Жар, свист, тонны поднимаемого в воздух песка, и липкий страх, ледяным ручейком стекающий по спине.
Бруно куда-то бежал, кого-то бил своими булавами. Закрывал собой контуженную пятёрку, кажется, это был Орди. Сбивал пауков с Лакмуса.
Первым погиб Борислав.
Когда закончились снаряды, он использовал личное умение «Гроздья гнева» и, оттянув на себя целое море пауков, активировал протокол самоуничтожения.
Его последнее «Да и вообще…» оказалось роковым. Он не случайно не стал уходить в глубокий тыл, оставшись на передовой.
Наверняка всё спланировал заранее…
Затем, почти сразу, пауки сожрали Дороха. Ни ГПэшки, ни мощное оружие ближнего боя, ни скорость, не помогли стряхнуть с себя сотни ксуровых пауков.
Дольше всех держался Сирлих.
От количества боевой магии во рту стоял солоноватый привкус железа и щипало ладони.
Маг перестал заливать всё вокруг огнём только тогда, когда две монструозные мортиры, выехавшие из поднявшейся Песчаной бури, расстреляли сторожевую башню до основания.
Портальным прыжком Сирлих не воспользовался, вместо этого уничтожив прощальным Огненным тараном одну из мортир, и повредив вторую.
Последним погиб Лакмус.
Ксуровы пауки всё же добрались до какого-то узла, и гвардеец потерял контроль над левой частью доспеха.
Стоило ему оказаться на земле, как его тут же накрыло полотном пауков, и Бруно не успел его поднять.
Когда-то давно, в самом начале боя, Бруно ещё испытывал эмоции — страх, азарт, отчаяние…
Но сейчас, оставшись один на один с Песчаной бурей и её демонами, потерявший свой взвод командир превратился в бездушного голема. С одной-единственной целью — выжить.
Будь у него побольше времени, он бы задался вопросом — отчего Пустынные демоны так похожи на УГи и на… другие проекты, создающиеся в клановых цехах.
Но ему было не до этого.
Он бил, уворачивался и снова бил. Бежал, прятался, устраивал засады. Отступал назад и наоборот забирался далеко в Пустыню.
Его спасали две вещи.
Накопитель, силу которого он безостановочно тянул, и… сами демоны.
По крайней мере, он был на краю гибели раз сто, но каждый раз очередной демон отводил свой удар в сторону.
Смерть водила хоровод вокруг него и каждый раз, вместо жизни, забирала лишь один волосок.
Сколько продолжался этот бесконечный кошмар Бруно не помнил. Зато хорошо запомнил, как всё закончилось.
Где-то сзади раздался звон цепей, а на управляющем табло начали появляться зеленые точки.
Затем вокруг УГа Бруно, который походил больше на консервную банку, чем на боевого голема десятого ранга, вспыхнула матовая сфера.
Она мгновенно выключила все звуки и даже свет. И, впервые за весь бой, Бруно не почувствовал дыхания костлявой.
Он урывками помнил, как чьи-то сильные руки достали его из искромсанного УГа и как другие руки вытащили следом тусклый Накопитель.
Запомнил, как Накопитель полетел в песок со словами: «Пустышка…».
Запомнил мелькнувший перед ним мундир Ярополка, на груди которого, почему-то, вместо фамильного герба Громовых, красовалась окруженная шестеренками кирка.
И последнее, что запомнил Бруно, перед тем, как окончательно потерять сознание, был удивлённый голос отца:
— Надо же, выжил…
Глава 25
Всю дорогу до классной комнаты я провел в задумчивости.
Слышал краем уха обсуждение одноклассников, чувствовал обеспокоенное внимание учителей, но вернуться в здесь и сейчас не мог.
Во-первых, я явно узнал то, чего знать не следовало.
Это чревато возможными проблемами со стороны клана Громовых и администрации гимназии.
Во-вторых, амулет, помимо того, что укрепил моё тело, дав несколько приятных бонусов, признал меня как некоего администратора.
С одной стороны, это круто — мне больше не нужно касаться стелы, чтобы оперировать информацией. С другой — нужно срочно найти чистый кулон, чтобы не спалиться.
В-третьих, после слияния с памятью Бруно, у меня на карте появилась отметка «Плато», на котором горели тусклые точки схронов.
Не знаю какова ценность этих тайников для тех же самых Черепах, но для меня — это все равно что Клондайк. Осталось придумать, как туда добраться и как вывезти все то добро.
В-четвертых, я узнал много полезной информации.
Главным открытием был кабальный договор во время практики и Накопитель — тот самый драгоценный камень из моих снов, который я почти нашел в ювелирной мастерской Екатеринбурга.
