Поскольку до 11 часов никакой реакции турок на ультиматум не последовало, Михаил приказал: «Открыть огонь!» Сигнальщик выпустил три красных ракеты. Со стороны Босфора грянул залп! 60 орудий калибром от 12 до 24 фунтов и 60 ракетных станков залпом ударили по стенам и по городу. Залп следовал за залпом. Снаряды можно было не экономить. За прошедшие дни флот выгрузил в порту Галаты, невдалеке от Стамбула, три тысячи тонн боеприпасов, которые уже были доставлены на позиции артиллерии.
Ракетчики использовали зажигательные снаряды, запуская их за стену. 16 фунтовые снаряды, взрываясь, разбрызгивали горящую огненную смесь, погасить которую было трудно.
Одновременно корабли с десантом выбрали якоря и двинулись к городу, тоже стреляя из пушек по стенам. Целью этой демонстративной акции было заставить турок перебросить резервы к морским стенам. А силы городского ополчения занять тушением пожаров. Впрочем, дворец Топкапы не обстреливали. Вскоре, над морской стороной Константинополя поднялись вверх плотные столбы густого черного нефтяного дыма.
С высоты Михаил видел, как по улицам города к босфорской стене двинулись отряды солдат. Через час канонады, раздающейся с восточной стороны города, Михаил дал следующую команду предусмотренную планом штурма. Вверх взлетели зеленая и две красных ракеты.
Теперь дала залп артиллерия с напольной стороны. Хотя шар командующего фронтом висел на высоте 250 метров в 500 шагах за артиллерийской позицией, грохот залпа и разрывов ударил по ушам. Корзина ощутимо закачалась.
Пушки били по амбразурам, уничтожая турецкую артиллерию на стенах и на башнях. Тяжелые 24-фунтовыые единороги били новейшими цилиндрическими снарядами по воротным башням, разрушая их
Попадание новых снарядов в стену, сложенную из блоков мягкого известняка, произвело эффект, ошеломивший наблюдателей. Стальные 20-килограммовые фугасные снаряды, выпущенные под основание первой стены, проникали глубоко в стену и в грунт под ней, а взрыв 3 килограммов тротила, которым они были начинены, превращал в щебень несколько кубометров кладки. Так что, залп единорогов сразу вырвал из первой стены два куска метров по 10 длиной по обе стороны от взорванного турками моста через ров. Обломки стены и грунт рухнули в ров.
Через две минуты артиллеристы сделали следующий залп прямо в грунт под обрез края рва. Поскольку противоположный берег рва был на два метра выше ближнего берега, весь этот грунт тоже свалился в ров. Расчеты стреляли редко, чтобы не перегревать стволы орудий.
Разбив первую стену и устроив пологий подъем из рва, артиллеристы изменили прицел и сделали пологим склон на следующих десяти метрах с обеих сторон от моста. Так пролом расширили на 20 метров в обе стороны от моста.
Затем, огонь перенесли на воротную башню второй стены. Два десятка метров стены тоже рухнули после первого же попадания снарядов. Следующий залп обвалили часть грунта от подножия второй стены. Осыпь из обломков стены и грунта сформировала более — менее пологий подъем на высокий уровень грунта за второй стеной. Затем артиллеристы перенесли огонь на соседние участки стен.
С воротной башней третьей стены артиллеристам пришлось повозиться. Чтобы превратить башню в груду щебня, им пришлось сделать двадцать залпов. Через два часа вместо стен на десяток метров в обе стороны от воротных башен образовались проломы с вполне проходимым для пехоты углом наклона осыпей, состоящих из обломков стен и грунта.
Тем временем расчеты пушек «выравнивали» верх третьей стены. Одно попадание снаряда выносило кусок заборола метра три длиной, и сносило стоявшую за ним пушку. К тому времени, когда единороги уничтожили ворота, стены и башни крепости были очищены от заборолов и артиллерии на версту от проломов. Сложенные из блоков мягкого известняка стены не представляли никакой проблемы для новейших русских снарядов.
16-фунтовые единороги артиллеристы подвезли к стенам на дистанцию картечного выстрела и принялись сметать картечью со стен стрелков. К ним присоединились выступившие вперед роты стрелков с винтовками.
Под прикрытием артиллерийского и винтовочного огня саперные батальоны и полки пошли вперед и приступили к засыпке рва перед всеми воротами заранее заготовленными фашинами.
К обстрелу города с напольной стороны подключились ракетчики. Они развили максимальную скорострельность, запуская зажигательные снаряды за стену. 16 фунтовые снаряды, взрываясь, разбрызгивали горящую огненную смесь, погасить которую водой было невозможно. Только засыпать песком, которого у обороняющихся не было.
За счет разброса снарядов по дальности и направлению, ракетчики создали за проломами сплошную зону огня шириной 400 и глубиной 200 метров.
Разбив воротные башни, единороги перешли на стрельбу гранатами навесом за стену, уничтожая защитников крепости, пытающихся тушить пожары.
Под прикрытием артиллерийского и винтовочного огня саперные батальоны и полки подошли к рву и без помех принялись засыпать его фашинами и мешками с грунтом. К 3 часам дня рвы перед проломами были полностью засыпаны.
Саперы выложили досками подъемы и помогли артиллеристам перетащить через проломы полковые пушки. В проломы поочередно начали входить штурмовые отряды, расходясь от проломов по улицам веером, по мере выгорания огненной смеси. Ракетчики и артиллеристы перенесли прицел на 400 метров вглубь города.
По улицам отряды продвигались медленно, методично подавляя массированным ружейным и артиллерийским огнем все очаги сопротивления. Деморализованный противник попыток контратаковать не предпринимал. Ополченцы массами сдавались в плен. К 9 часам вечера весь город был взят. Штурмовые отряды по всему периметру плотно окружили дворец султана. Пленных заставили тушить пожары.
Михаил приказал прекратить стрельбу и направил к воротам дворца парламентера под белым флагом с барабанщиком и горнистом. Назначенный парламентером подполковник Сугодеев передал вышедшему из ворот офицеру бостанджи письменные предложения командующего русскими войсками министра обороны России Великого князя Михаила Павловича.
В случае добровольной сдачи на милость победителя Султану, визирям Дивана, всем придворным чинам и воинам, оказавшимся во дворце, гарантировалось сохранение жизни и личного имущества. Однако, все они становились пленниками.
После согласования Диваном и подписания Султаном и мирного договора, приложенного у ультиматуму, всем им обещали
