отправки охраны на участок за золотом, интересовавшихся его перевозкой, выявили несколько человек. Правда, это люди были с безупречной репутацией, и можно было и не проводить по ним проверку. Но лейтенант Басов обратил внимание на фамилию Крохин и не потому, что он вылетел по какой-то надобности в Иркутск, а в беседе с геологом артели, из уст коего прозвучала и эта фамилия. Он вновь посетил артель и встретился с тем самым геологом.
— В беседе с вами вы мне назвали фамилию Крохин. Расскажите в двух словах, что это за человек?
— Уж не подозреваете ли его? — удивился геолог.
— В нашем деле под подозрением может оказаться любой, поэтому не обращайте внимания.
— С артели уволился переводом в геологическую партию, но в поле не работал, занимался камеральными работами. Ныне вышел на пенсию. Зашёл к нам за день как наши поехали забирать металл с ЗПК участка.
— А о чём с ним говорили?
— Да не о чём, так себе.
— И всё же?
— Я спросил его: как к нам забрёл, по привычке, что ли? Да так, ноги, говорит, занесли, артель-то как-никак родная. Спросил: как золото моется? Я ему: да ныне лучше, чем в прошлом году, завтра за очередным металлом поедут, хороший обещают трудодень, упрекнул его, мол, зря уволился, заработки потерял добрые. А он мне: хватит, наработался. Вот, пожалуй, и всё.
— А не знаете круг его общения?
— Сложный вопрос. Человек прожил в районе немало лет, естественно много знакомых, соответственно и общений не меньше. Видел как-то с местным любителем рыбаком-охотником, знает многих из нашей конторы и работяг, сейчас, насколько мне известно, у него проживает племянник.
— Понятно. А племянник-то откуда?
— Приехал, на работу утроился.
— А что за охотник?
— Чебуков, звать его вроде как Михаил.
— А, знаю такого. Спасибо за беседу.
— Да ни на чем. А Крохин, скажу, в артели знает каждый, слова плохого о нём никто не скажет, зря вы на него думаете.
— Зря не зря, а проверять надо, работа такая. А о нашем разговоре прошу не распространяться, нехорошо о человеке слух распространять, тем более Крохин всего лишь подозреваемый, как и многие в нашем городе. Договорились?
— Договорились. Я и не собирался ни с кем на эту тему говорить и так знаю, чего языком попусту чесать.
Попрощавшись с геологом, Басов решил посетить дом Крохина, узнать у его племянника, чем они занимались с дядей в эти дни, зачем Николай Петрович улетел в областной центр. Но, подойдя к его дому, обнаружил на двери замок. Постоял, осмотрелся. Заметил соседа Крохина, окликнул:
— Подскажите, где хозяин?
— Отчего не подсказать, подскажу. В Иркутск улетел, а за домом приглядывает Мишка Чебуков, вечером подойдёт, непременно появится.
— А племянник его?
— Так и тот вроде как с ним. У него ещё один проживал человек, так его в прошлом году похоронили, слышали, поди, на лесотаске придавило.
— Слышал.
«Так, оба выехали из города… Крохин, по словам геолога и председателя артели, вне подозрений. Чебуков, насколько помню, имел судимость, правда, за годы проживания в Бодайбо ни на чём не замешан, не привлекался. Кстати, у него есть свой легковой транспорт… Что-то навевает на совпадение… Да нет, не может быть, мне уже самому снятся участники ограбления. Надо дождаться того, кто приглядывает за домом, и тогда всё выяснится», — раздумывал у калитки Басов.
Наконец подошёл Чебуков, бросил взгляд на незнакомого ему Басова одетого в штатском, не здороваясь, предупредил:
— Если к хозяину, то его нет.
— Я вас дожидаюсь, — ответил лейтенант и предъявил своё служебное удостоверение.
Чебуков изменился в лице, и это заметил Басов. «Что ж он напрягся? Если человек ни в чём не виноват, так и пугаться нечего. Может, оттого, что удостоверение увидел неожиданно?..»
— А чего, чего я понадобился? Меня попросили за хатой приглядеть.
— Давайте пройдём в дом, там и поговорим, неудобно как-то при прохожих. Я вас не задержу, несколько вопросов задам и уйду.
— Коли так, проходите. — Последняя фраза: «Я вас не задержу, несколько вопросов задам и уйду», Чебукова немного успокоила, и в то же время знал милицейские штучки — простая беседа может обернуться по-всякому.
Вошли в дом. Чебуков засуетился и суетился излишне, предложил чаю, от которого Басов не отказался, ради непринуждённой беседы. Излишнюю суету лейтенант так же отметил для себя: «Меланхолик, либо что-то с ним не так».
— Давно знакомы с Крохиным?
— Давненько.
— Каков он мужик?
— Да нормальный, был бы с дурью, не водился с ним.
— А племянник его откуда?
— Вроде с Иркутска.
— А с какой целью они улетели в Иркутск, не в курсе?
— Точно не знаю, в известность не ставили. Вроде дела какие-то уладить. — Чебуков отвёл глаза в сторону.
— Машина-то ваша на ходу?
— Какой там, стоит на приколе, с рук брал, то одно, то другое шаманить приходится.
— И давно в ремонте?
— Уж дней несколько, а может и с десяток.
«Соврал». Басов, пробегая по списку автовладельцев, обозначил его машину, что какой-то человек утверждал, видел его за рулём в городе, значит, в рабочем состоянии была. «Соврал. Зачем? Вопрос…» — задумался Басов.
— Ладно, как и обещал, отвлекать не буду, побежал. А как приедет ваш друг, предайте ему, чтобы заглянул в отделение. Нарушает, понимаете ли, паспортный режим — не прописал у себя племянника. Удивляюсь, как его на работу приняли? Нехорошо. С леспромхозом тоже придётся разбираться.
— Так вы по этому поводу заходили? А племянник-то вроде как временно устраивался.
— Всё одно не положено. А то, что вопросов надавал вам, так это чтоб чаю вприкуску попить, да и работа такая — вопросы задавать.
— Вернётся, передам, обязательно передам, — выдохнул с облегчением Чебуков.
Сотрудник милиции ушёл, а на душе Чебукова остался неприятный осадок, думал: «Вприкуску говорит чаю напиться. Нет, парень, ты чего-то не то судачишь, не за тем приходил, зачем про машину пытал? Зачем?.. Неужели кто видел в тайге? Нет, быть не может, исключено. Единственный ездок на лошади попался, так тот загодя на развилке встретился, и он в нашу сторону не глядел, свернул и скрылся. Неужели только из-за прописки парня? Крохин с Груздевым там, а я здесь как на игле сижу… — И тут его словно ударила молния: — Засветились с ранением в Иркутске! Неужели?! Да чтоб вам сдохнуть! Если их возьмут, меня в покое не оставят, поволокут за собой, это уж как пить дать. У них мыслишки сработают — зачем же мне на свободе оставаться, коли до золота мне легко добраться и при мне будет. А умом не дойдут, в отказ пошли бы, я не я и шапка не моя, отсидели бы, вышли,
