Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
Серена подтащила к столу стул с хромированными ножками и опустилась на сиденье из потрескавшегося зеленого винила, кое-где заклеенного скотчем. Окно, возле которого сидел Гиффорд, выходило во двор. «Интересно, дед видел, как Лаки только что обнимал меня?» – подумала Серена и тут же поспешила отогнать эту мысль. Хотя она и любит деда, ей давно уже не шестнадцать лет, и она не обязана ни перед кем отчитываться за свое поведение. Даже если у нее отношения с мужчиной, который похож на пирата и ведет себя как пират, это целиком и полностью ее личное дело.
Она огляделась по сторонам. Лаки уселся на стул и вытащил из нагрудного кармана сигареты. Из глубины дома Пеппер продолжил свой монолог о недавнем улове лангустов. Впрочем, через пару минут он собственной персоной вышел из кухни с разномастными кружками и белым эмалированным кофейником. Собаки лежали на полу, глядя на Серену печальными глазами. Мебель в доме деда была старая, свезенная сюда доживать последние дни. Потертые кресла, из дыр клочьями торчит набивка. Стены голые, за исключением оленьих рогов и жутковатой оружейной полки, сделанной из костей передних ног того же оленя.
Дом Гиффорда неизменно наводил Серену на мысль, что именно так должен выглядеть барак в лагере для военнопленных: рубероидные стены, потертый линолеум на полу и полное отсутствие внутренних «удобств». За четверть века дом совсем не изменился. Все тот же пол, та же мебель, те же давно вышедшие из моды бытовые приборы, тот же набор продуктов на единственной полке над единственным кухонным шкафом, тот же самый старомодный радиоприемник, по которому сутки напролет крутят каджунскую музыку и рекламу гербицидов. Даже баночки с приправами на столе те же самые, что и много лет назад.
Гиффорд постучал ребром конверта по столешнице, отвлекая внимание Серены от полупустой бутылки с кетчупом. Это был обычный деловой конверт с обратным адресом, отпечатанным аккуратным черным шрифтом в левом верхнем углу: Ламар Кэнфилд, адвокат.
– Это тебе.
– Что это? – подозрительно осведомилась она, не испытывая ни малейшего желания брать письмо в руки. Ей в последнее время и без того хватает сюрпризов.
Гиффорд подтолкнул к ней конверт.
– Сама посмотри.
Серена перевела взгляд с деда на Лаки, который почему-то нахмурился, а затем снова на деда. Чувствуя, что совершает некий непоправимый поступок, она взяла конверт и вытащила из него сложенный в несколько раз лист бумаги. Документ оказался до смешного прост, несмотря на важность своего содержания. В общем, это была выданная на ее имя доверенность на ведение всех юридических дел Гиффорда Шеридана, включая обладание поместьем Шансон-дю-Терр. Под доверенностью стояла печать и подписи Ламара и Гиффорда. Составлена она была три недели назад. Чтобы придать документу полную юридическую силу, требовалась лишь подпись Серены.
Серена молча смотрела на лист бумаги, чувствуя, что ею в очередной раз манипулируют, заставляют делать то, чего ей абсолютно не хочется.
Ей в руки сама шла власть над домом. Власть, которой ей совершенно не хочется, но, похоже, иного выхода у нее нет. Ее первым импульсивным желанием было отшвырнуть доверенность прочь. Успокойся, мысленно приказала она себе. И она аккуратно сложила лист и вернула его обратно в конверт. Затем, не говоря ни слова, встала и вышла из комнаты.
– Почему ты не надавил на нее, Гифф? – поддел старика Лаки. – Было бы любопытно взглянуть, как она не выдержит и сломается.
– Она не сломается, – ответил старик и гордо выпятил подбородок. – Она из рода Шериданов.
– Ее сестра тоже.
Гиффорд презрительно хмыкнул, отвернулся и задумчиво почесал за ухом одну из собак.
Неодобрительно цокнув языком, Пеппер сел в кресло, которое только что освободила Серена.
– А по-моему, нечему удивляться, что ей не хочется здесь жить. Ты ведь вечно ее шпыняешь. Будь я на ее месте, я, пожалуй, тоже укатил бы в Чарльстон.
– Что же ты до сих пор не укатил? – сердито посмотрел на своего чернокожего друга старик.
– Потому что если бы я укатил, то кто бы стал слушать твое сквернословие, кроме Одиль, а она в один прекрасный день пристукнула бы тебя за богохульство.
– Эй, придержи язык. Тоже мне, умник нашелся!
Лаки потушил сигарету в жестяной пепельнице, стоявшей на столе, отодвинул кресло и встал.
– Ты неправильно поступаешь, старик, – хмуро произнес он. – Ох, как неправильно.
Он понимал, что это в нем говорит инстинкт, а не разум. Но Серена обиделась и расстроилась, и это пробудило в нем давно угасшее чувство – готовность защищать слабых и обиженных. Он сам был этому не рад, но, как говорится, ничего не попишешь.
– Я сделал то, что должен был сделать.
– И даже не подумал о том, как к этому отнесется Серена.
Гиффорд задумчиво поднял седую бровь:
– С каких это пор тебе стали небезразличны чувства других людей?
Лаки ничего не ответил. Ответ таился в его душе, но он не стал даже думать о нем. Он просто пристально посмотрел на Гиффорда и выскользнул за дверь.
Зажав под мышкой злополучный конверт и сложив на груди руки, Серена стояла на крыльце, задумчиво рассматривая водную гладь. Она выглядела бледной и осунувшейся, под глазами залегли темные круги. Ее усталый вид резко контрастировал с легкомысленным конским хвостиком, в который были собраны ее волосы. Лаки обнял ее за плечи и развернул к себе.
– Я не хочу возвращаться домой, – прошептала она.
– Я тебя ни в чем не виню, дорогая, – пробормотал Лаки, нежно поглаживая ей руку.
– Мы можем поехать к тебе?
– Конечно. Если хочешь.
– Я не могу так сразу возвращаться на плантацию.
Она закрыла глаза и прижалась лицом к его груди, в которой тотчас пробудилось какое-то теплое чувство.
– Я отвезу тебя, mon petite coeur[10], – прошептал он с нежностью в голосе и повел ее вниз по ступенькам к причалу, где на воде покачивалась его лодка.
Когда пирога причалила к деревянному настилу рядом с домом Лаки, ветер гнал по небу грозовые облака. Огромные и темные, они напоминали крашеные груды хлопка, которые неслись на север под раскаты далекого грома. Через минуту хлынет ливень, подумала Серена, глядя на небо. Ее прогноз не оправдался: через минуту выглянуло солнце. Какая неустойчивая погода в этих краях, подумала она, какая обманчивая и как она подходит к здешним болотам, сохранившимся в первозданном виде с доисторических времен. Впрочем, вскоре небо вновь затянули грозовые тучи, и стало тихо, как будто весь мир накрыло плотным одеялом. Деревья перестали шуметь листвой. Птицы смолкли.
Дождь полил, когда они проходили по двору, а когда вошли в дом, он уже вовсю барабанил по жестяной крыше. Серена потянулась к окну, чтобы закрыть от грозы, но Лаки ее остановил.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
