Но не в этот раз. Он с нетерпением ожидал, когда на судно поднимутся остальные, чтобы дать главный концерт в своей жизни.
Плотные тучи сгущались на небесах, предвещая неспокойное утро, но в глубокой бухте, окруженной крутыми волнорезами, царило спокойствие. Вода была гладкой, как зеркало, и в этой тишине мягко покачивался галеас «Лунный Ветер» и готовился к путешествию. На палубе кипела жизнь. Моряки, облаченные в полосатые мундиры, спешили с последними приготовлениями. Капитан, стоявший на мостике, внимательно наблюдал за всем происходящим и раздавал указания команде. Его люди были слаженной и опытной командой, каждый знал свое место и выполнял точно все инструкции, но капитан все равно нервничал. Этот рейс обещал быть особенным, и капитан, которому выпала огромная честь взять на борт прокураторов, не мог допустить ни малейшей ошибки. Гребцы, сильные и выносливые, приготовились к долгой смене весел, чтобы вывести галеас из бухты.
Когда Релдон, Фернан, Марис и Базиль поднялись на палубу, утих последний приготовительный шум, белоснежные паруса на трех мачтах сложили и наступила мгновенная тишина. Капитан поднял руку, давая команду, два огромных якоря подняли, и заработали гребцы. Медленно с удивительной грацией галеас развернулся. Первые лучи утреннего солнца пронзили тучи, озарив бескрайнюю морскую голубизну золотом. Длинные и массивные весла рассекали воду с мощными ударами в едином ритме, толкая «Лунный Ветер» вперед.
— Вот вам и конец, — мстительно бросил Свен, прижимая футляр с темпоралем и смотря на удаляющийся берег.
Он встал на резонирующую платформу, в которую напрямую посылал импульс Релдон и еще трое прокураторов. Остальные маги питали сеть соединенных передатчиков, перенастроенных таким образом, чтобы звук консолидировался в направлении корабля. Это должно заставить крыс следовать за судном, куда бы оно не двигалось. Их курс лежал через Императорскую Бухту в открытое море. После столицы темпораль отправиться очищать остальные города Сентории, куда добралась зараза.
— Не подведи, девочка, — обратился Свен к темпоралю прежде, чем поднести его к губам и заиграть.
Сначала он просто играл. Настраивался. Нежный звук был глуховат, словно немного стеснялся выходить и требовалось выдумать его силой. Пока Свен не закрыл глаза и не послал мощный импульс. Риу вздрогнул от фундамента до крыш, а все вокруг будто потускнело. Свет потек по стенам, выливался на улицу и поглощался нестерпимо яркими “арбузами”, соединившихся между собой лучами, переплетаясь, сростаясь, переливаясь всеми возможными оттенками. По играющим отблескам света заплясали черные пятна.
Иллесебра звучала отовсюду, заполнив пространство. Повелевая, требуя, ставя ультиматум. Заставляя черных крыс подчиниться и сдаться. Твари из Риу и ближайших пригородов устремились к кораблю. Крысиные хвосты розовыми червями извивались в стремительном черном потоке грызунов.
Им не было конца. Они целеустремлённо вылезали со всех щелей и дыр, чтобы организованно занять свое место в крысиной реке, всасываемой Вратами Смерти. Миллионы крошечных лапок шлепали по камням в едином ритме, пока поток не начал редеть. Замыкали шествие больные или увечные особи. Они двигались медленно, еле ползли, но старались изо всех сил убраться вместе с родичами с насиженных мест и нор. Несметные полчища грызунов ручейками стекались в русла рек, а те впадали в бухту.
Направляемые магией крысы падали и прыгали в воду с крутых берегов, плыли сломя голову, пытаясь догнать уходящее судно. Выбиваясь из сил, уходя ко дну, так и не добравшись до цели. Приманенные магией хищные рыбы с удовольствием накинулись на легкую добычу.
Когда корабль выходил из бухты, Свен так вспотел от напряжения, что уже был мокрым. Магический поток не должен ослабевать или прерываться. Это в других видах магии вибрация работала по-другому. Послал импульс и наблюдай или корректируй, а в магии Звука вливать энергию в темпораль или работать голосом приходилось непрерывным потоком. Свену аккуратно, чтобы не потревожить, вытерли стекающие капли по вискам и накинули на плечи теплый плащ, так как дальше ветер усиливался. Он этого все равно не заметил, став единым целым с темпоралем и музыкой.
Несмотря на открытые двери, попыток проникновения и грабежей было немного, так как даже самые отъявленные головорезы были заняты расправой над черными крысами.
Когда четырехдневное плавание подошло к концу, Свен был не в состоянии самостоятельно сойти на берег. Руки дрожали, ноги подгибались, а губы онемели. Он едва смог открыть глаза и был несказанно рад, заметив поданный к берегу паланкин. В покоях все уже было предусмотрительно подготовлено для отдыха и первичного восстановления энергетического голодания после изнурительной работы. Узоры на стенах светились синим в такт дыханию. Вода в бассейне упоительно пахла розовым маслом, а в парилке — хвоей. Но туда он так и не добрался, заснув прямо на ложе для массажа в обнимку с кошкой.
Главный Императорский Лекарь не стал будить прокуратора. Сон — наилучшее лекарство от магического истощения. Если заставить проснуться после такой нагрузки, то можно надолго нарушить равновесие в организме. Но если что-то не предпринять и оставить Свена в таком положении, то у него имелся высокий риск оказаться в гораздо худшем состоянии по пробуждении.
Мастер Акцил задумался, но решил, что его следующие действия будут только во благо. А врач должен исходить из того, что необходимо в первую очередь для пациента, пусть он хоть тысячу раз прокуратор или аллигатор.
Лекарь подал знак помощницам внести инструменты и материалы. Они привыкли действовать бесшумно и быстро, поэтому очень скоро вокруг спящего было собрано несколько темпоралей, благотворно влияющих на восстановление физической и магической формы.
Врач нанес на спину Свена восстанавливающие энергетический баланс организма узоры специальной краской, которая сойдет только через несколько дней, и распорядился сверху втереть мазь для выведения застоявшейся жидкости. Массажисты разминали перенапрягшиееся тело, не упуская ни единой складочки.
Толстяк ощущал, как тугие узелки пульсирующей боли ослабевали и отпускали перенапряженные мышцы. Тело потеряло массу, став воздушным, как неосязаемое облако. Дыхание шло всей поверхностью кожи, воздух проникал в каждую клеточку, а не через нос в легкие. Нега затопила все его существо. Разум витал далеко, остался только свет и тепло. И уже не имело значения, сколько времени длилось это блаженство. Это была блаженная вечность, хоть и длиной всего в десяток часов.
После всех забот следовало восстановить баланс. И ничего лучше нет, чем сделать это во время обильного завтрака. Свену никуда не нужно было торопиться, поэтому он планировал позволить себе все, чего был лишен несколько дней подряд из-за плотного графика, дворцовой суеты и подготовки к изгнанию крыс.
