- Горное озеро? Там же холодно.
- И ты не опасаешься тхоакорцев? - уже выйдя из шатра и подойдя к своей лошади, я оборачиваюсь к Дарку и вижу, как он кивает одному из своих личных кинжей. - Дарк?
- Да? - для меня шок видеть, как мужчина краснеет. Хотя в последние несколько недель я только и открываю для себя нового Александра.
- Что происходит? - оставив седло в покое, я подхожу ближе к мужчине, так чтобы у него не получилось отвести взгляд.
- Я не могу рисковать тобой, ребенком и своей жизнью. Поэтому мои люди сначала проверят, а после будут ждать нас на тропе.
- Одни, милая, - он подходит ещё ближе, поднимает руку и поглаживает по щеке. Я уже знаю эти его приемчики. Эмпатия срабатывает, как и во всех предыдущих ситуациях. - Но сначала я обезопашу нас.
- Ты бесстыжий манипулятор, - шепчу я за секунду до того, как его губы касаются моих.
- Я знаю, - самоуверенно заявляет он, отстранившись и запрыгнув в седло. - Как думаешь, повторим нашу встречу? - Саша протягивает мне ладонь, предлагая сесть на его коня.
- Я не соглашалась, - надуваю губы и отворачиваюсь от мужчины, который сжатием бедер направляет своего гнедого жеребца в сторону гор.
- Ещё скажи, что тебе не нравится, - Дарк опускает одну руку на мой живот и прижимает ближе к себе, так что ягодицами я чувствую его возбуждение.
- Ненавижу, когда ты прав, - но вместо того чтобы отодвинуться, я опираюсь на его грудь спиной и позволяю направлять движения на спине огромного коня.
Глава 32Покинув лагерь, Дарк пускает коня в галоп. Синхронные движения на спине жеребца очень напоминают движения во время секса. И я не могу сопротивляться желанию, особенно чувствуя его прикосновения к моему животу, тепло тела, что словно окутывает меня со всех сторон, когда Морозов держит поводья, направляя сильного жеребца вперед.
- Мы почти на месте, - слышу его голос над ухом и, не в силах сопротивляться, поворачиваю голову, прижимаясь к его губам. И он целует в висок, ещё крепче прижимая к себе. Конь переходит сначала на рысь, а после и вовсе на шаг, и я замечаю, что тропа действительно ведет между гор и скрывается за скалой.
- Здесь красиво, - осматриваюсь, насколько получается, и вижу, как в небе медленно плывут кучистые облака, а вдоль этой тропы кустарники, которые уже во всю цветут и благоухают. Сначала мне это нравится, но спустя минуту понимаю, что меня резко начинает тошнить. - Остановись, - хриплю, стараясь дышать ртом.
- Что?
- Мне плохо, остановись.
Он осаждает коня, а я же быстро соскальзываю, чтобы согнуться пополам, опустошая свой желудок.
- Я не понимаю, - мужчина растерянно смотрит, пока меня полоскает. - Тебя укачало?
- Токсикоз это, Саша, обычный токсикоз.
Вытираю рот и возвращаюсь к нему и коню, начиная рыться в сумке, прикрепленной к седлу. Но не нахожу даже маленькой фляжки с невозможной брагой, которую они именуют квасом.
- Что ты ищешь?
- Есть тут хоть что-то, чтобы прополоскать рот? - хлопаю попоной сильнее, чем нужно, и жеребец взбрыкивает, едва не зацепив меня копытом.
- Ты не там ищешь, - он обходит коня, снимает с седла небольшой кожаный мешок и передает мне. - Вода. - поясняет мужчина на мой вопросительный взгляд.
Мне удается прополоскать рот и даже напиться, смывая привкус и запах.
- И часто у тебя такое? - мужчина всё ещё продолжает хмуриться, всматриваясь в моё лицо, словно опасается ещё одного приступа. Но тошнота уходит так же быстро, как и появилась, поэтому я снова чувствую себя нормально.
- Последние недели две точно, - теперь уже я хмурюсь, вспоминая, что хоть я и засыпаю рядом с ним, просыпаюсь, как и сегодня, в одиночестве.
- Мне не докладывали, - ещё сильнее хмурится Дарк.
- Для этого тебе надо было лишь завтракать со мной. Но ты уходил…
- Лена, ты же знаешь, что это необходимость.
- Я устала! Когда уже что-нибудь случится, чтобы всё разрешилось в конце концов? Сколько можно играть в партизанов, жить в палатках, пусть и больших…
- Это война, милая.
- Я не хочу никакой войны, хочу, чтобы всё наконец закончилось! - на последнем моем слове абсолютно голубое небо рассекает яркая вспышка молнии и раскалывает скалу рядом с нами пополам.
- Милая… - он делает шаг ко мне и притягивает в объятия. - Я хотел бы уже всё закончить, но Орловы сейчас в столице, Стена растет, а с юга совершают налеты тхоакорцы.
- Когда это закончится? - ну привет, очередная смена настроения, от гнева мы переходим к слезам. - Скажи, сколько ещё ждать? Может, и ребенка мне родить в твоей палатке?
- Нет, наследник родится в столице и только там.
- Да, ещё потяни немного и не будет никакой столицы.
- Я сказал, - внезапно всё вокруг нас окутывается тьмой. - Мой ребенок родится во дворце.
- Решил попугать меня тьмой? - отпихиваю от себя мужчину. - Так мне не страшно, помнишь ведь, что я могу её поглощать?
- Да, - всё рассеивается, и передо мной снова милый мужчина. - Может, не будем ссориться в этом чудесном месте? Давай лучше прогуляемся пешком, а не в седле. Тут осталось дойти до поворота и спуститься вниз в долину.
- Как тебе это удается?
- Что именно?
- Настолько разительно меняться. Словно маску снимаешь или надеваешь.
- Я с тобой не ношу масок, Лена, - кажется, мои слова его задевают сильнее обычного.
- Даже если так, ты приводишь меня в ступор сменой настроения.
- Я не собирался, но правда не хочу ссориться, тем более там, где для этого нет повода.
- Ты оставлял меня одну, а теперь говоришь, что это не повод?
- Но я ведь объяснил, где мы находимся и почему? И я хотел бы всё закончить, но, к сожалению, обратного пути уже нет.
- А где сейчас Женя?
- Что? - теперь Дарк избегает смотреть мне в глаза.
- Я спросила, где сейчас Женя?
- Почему ты спрашиваешь о ней сейчас?
- Потому что хочу услышать ответ.
- Женя в столице, там, где и должна быть, - отвечает мужчина, но я не даю ему так легко отделаться.
