— Ты поэтому пошёл воевать — чтобы отомстить за родителей?
— Триш, мне было двадцать, — улыбнулся он. — Я и ещё один парень чудом остались живы и последнее, чего я хотел, это гоняться за аргатинами по всей стране, — переживая, я не заметила как он взял мою руку и переплёл пальцы. — Всё гораздо проще — следом за ними пришла сборная армия Илартании, Гармии, Армарии, Шорона и Ойши, автоматически зачислив нас новобранцами, потому как идти нам всё равно было некуда.
— Тот, кто спасся с тобой. Это и был энар Ренделл? — Воланд покачал головой.
— С Реем я познакомился через полгода в самых экстремальных условиях. — Он забрал у меня бокал, поставив на столик к своему, и осторожно пересадил к себе на колени, проигнорировав мой недовольный взгляд. — Мы схлестнулись с аргатинами недалеко от небольшого городка на берегу Улейского моря и от пятитысячной армии осталось лишь пара десятков дееспособных людей.
Он отпил из своего бокала, судя по запаху, виски, выдерживая театральную паузу, в то время как я с трудом сдерживалась чтобы не ёрзать от нетерпения. Нигде не было информации о том, как он оказался в нашей армии, а первое упоминание о Воланда Вагнере появилось лишь после битвы у Пнетра.
— Подожди, — я качнула головой, вспоминая, — небольшим городом ты назвал Пнетр? Центральный пункт базирования нашего флота? — Должно быть у меня было настолько ошеломлённое выражение лица, что он рассмеялся. А как тут можно оставаться спокойной? С его-то формулировками!
— На тот момент он им не был.
— Допустим, — согласилась я и поспешила узнать то, что меня действительно интересовало: — энар Ренделл был одним из уцелевших солдатов?
— Энар Ренделл, — передразнил он меня, — был вором, который попытался обокрасть покалеченных в битве людей, укрывающихся в лесу. — Я застыла с открытым ртом. — Он жил в самом неблагоприятном районе Пнетра и, когда аргатины заполонили город, сбежал, пока не замкнули городской контур.
— Не может быть… — С другой стороны, вспомнив характер и повадки премьер-министра, пришлось признать, что что-то в нём было такое. Криминальное.
— Историю пишут победители, — пожал плечами Воланд и передал мне мой бокал. Очень кстати, от подобных откровений у меня пересохло в горле.
— Я так понимаю дальше ты расскажешь ту самую историю, которую мы изучали в университете?
— Не совсем, — загадочно улыбнулся он.
— Насколько не совсем? — Подозрений в моём голосе было хоть отбавляй, но я не прощу себе если не выясню всё от начала до конца.
— Если кратко, то мы собрали все оставшиеся боеприпасы, благодаря Рею проникли в город через сливные каналы и, пока аргатины праздновали победу над нами же, взорвали переходы и здание администрации.
— Вы сделали что?! — Я разом охрипла, не представляя как это вообще могло прийти в их головы! Все знали, что переходы осуществляются за счёт колоссального количества энергии и взрывом хотя бы одного из них можно уничтожить нашу далеко не маленькую столицу, а в городах подобного значения, как Пнетр, должно было быть не меньше трёх стационарных переходов.
Или историю совершенно переврали или я чего-то не знаю.
— Ты зря беспокоишься, — он успокаивающе провёл рукой от основания моей шеи до поясницы, — взрывную волну перехода ограничивают контуром по периметру здания, в котором он находится. В тот момент в администрации города и в здании управления морскими путями никого кроме аргатинов не было, а оставшихся мы добили за ночь, отлавливая на улицах Пнетра, потому что единственный из них, кто мог снять городской контур, погиб при взрыве. Именно тогда мы поняли, что боевые навыки у них, конечно, на запредельном уровне, но с головой большая беда…
— Ты… — Поднявшись, я дошла до накрытого стола и отщипнула виноградину. — А как же героическое проникновение через лаз в контуре? Куда делся предавший своих аргатин? Каким образом двадцать человек в принципе могут уничтожить полутора тысячную армию противника?
— Достаточно просто, — Воланд подошёл и в этот раз, для разнообразия, наполнил свой бокал, а не мой, — если есть солдаты, которым нечего терять, один вор, ум и немного удачи.
— И в чём заключалась удача?
— В том, что мы с Реем не утонули, когда ныряли в сливные трубы. В том, что большая часть аргатинов шаталась полупьяная недалеко от переходов. В том, что хан Горан держал всех умных советников при себе, для управления собственными войсками выделив не таких уж сообразительных командиров.
— И после Пнетра энар Ренделл завязал с дурными наклонностями? — я отщипнула ещё виноградину, запивая её игристым.
— Ты слишком многого от него хочешь, — рассмеялся Воланд, — и, надо признать, его дурные наклонности впоследствии не раз спасали нам жизнь.
— Почему он не остался в городе?
— У него там никого не было, а с нами, по его собственным словам, ему точно не будет скучно, — он с улыбкой наблюдал за моими действиями. — Игристое — самый коварный из алкогольных напитков, особенно на голодный желудок.
— Ну и что, — я пожала неопределённо повела плечами, — в твоей компании мне ничего не угрожает.
— Ну, если ты так считаешь… — слова были произнесены слишком многообещающе, но его глаза смеялись.
— Ты не испортишь себе репутацию, соблазнив пьяную студентку, — засмеялась я и в следующее мгновение всё-таки оступилась, зацепившись шпилькой за длинный ворс ковра, но Воланд ожидаемо поймал.
— Больно? — обеспокоенно спросил он, поддерживая меня за талию.
— Пока не знаю, — я попыталась перенести вес на подвёрнутую ногу, но зашипела от боли.
— Ни дня без приключений, — покачал головой он и, подхватив меня на руки, усадил в кресло, которое недавно занимал сам.
— Между прочим. это не я устелила весь пол коврами с длиннющим ворсом, — парировала я сделав то, что хотела с момента появления в этой комнате — сбросила туфли.
— Зато босиком здесь ходить одно удовольствие, — просветил Воланд, сидя передо мной на корточках.
Он осторожно положил пострадавшую ногу себе на колено.
— Скажи, если станет больно, — и медленным круговым движением начал поворачивать стопу по часовой стрелке. Я зашипела. — Потерпи, Триш, мне нужно проверить до конца.
— Могу тебя поздравить, ни вывиха ни растяжения, — через несколько минут заключил он, закончив издевательство. — До завтра пройдёт, но сегодня на ногу лучше не наступать.
— Отлично, — я нахально подогнула под себя ноги и с комфортном угнездилась в кресле.
— Удобно? — со смешком поинтересовался Воланд.
— Очень, — честно призналась я. Сегодня хотелось быть лёгкой, игривой и женственной и, надеюсь, мне это удавалось. — Ты можешь ко мне присоединиться, — я тонко намекнула на соседнее кресло, но, когда он поднялся, засомневалась, что меня правильно поняли.
