и в скорости. Но как он всё-таки срубил, перегрыз, спилил ствол? Ждать, когда Кракен продемонстрирует нам свои способности на следующем аллое – не вариант. Мне срочно нужны свидетели недавней атаки на Древо. Так… Откуда был лучший обзор?
– Ди, к основанию ствола!
Назвать исполинский обрубок пнём язык не повернулся. Могу понять Толу, что всё ещё продолжает рыдать. Уже не безумно, как в первые минуты, когда я боялся, что надрывный рёв девушки перерастёт в истерику, но всхлипы сильны и сейчас, раз доносятся до меня из трубы. Тоска, безысходность, обида, вселенская боль. Никогда не подумал бы, что услышу, как Тола рыдает. Никогда не подумал бы, что увижу мёртвый аллой.
Ближняя к стволу часть корней изуродована. Здесь словно ядерная бомба взорвалась. Вернее, несколько по всему периметру. Сплошная, лишённая всякой растительности голая кора. Холмистые склоны оплавлены, как будто здесь сошли потоки лавы из жерла вулкана. Вершина гигантского пня издали, и действительно, напоминает чудовищный кратер.
Край остального ствола тоже мало походит на сруб, что остался бы после атаки бобра-великана. Линия среза достаточно ровная. Торчащие куски древесины отсутствуют. Дерево не подломилось под тяжестью и не треснуло от бокового усилия. Ровный гладенький срез, пестрящий по линии спила множественными пещерами-дырками. Наверное, это бывшие русла водоносных артерий. На пне ведь точно такие же.
В некотором отдалении от верхней части гигантского корневища замечаю раскинувшуюся на гребне холма деревеньку. Выглядит целой.
– Давай вон туда. Если есть кто живой, хочу поболтать с ними.
Диего подводит гроболёт ближе. Так и есть – посёлку повезло пережить пришествие Кракена. Суетящийся внизу народ тычет пальцами в спускающийся штурмовик. Ну вот. Разбегаются кто-куда.
– Вася, поймай мне кого-нибудь.
* * *
– Не губите, мэлы! У меня семья, дети!
Притащенный Чечей к приземлившемуся гроболёту – хорошо, что не трупом, а за руку – мужичок с окладистой рябой бородой, судя по побелевшей роже, решил, что настал его последний час.
– Успокойся. Ничего мы тебе не сделаем. Про Зверя расспросим и сразу отпустим.
Простак облегчённо выдохнул и тут же тоненько ойкнул, догадавшись, кто перед ним.
– Так вы ангелы божьи! Те, про коих слуги Создателя спрашивали! Явились спасители наши!
Мужик рухнул на колени и попытался облобызать моё колено.
– Вставай, дядя, – рывком поднял я его на ноги. – Нет времени. Видел, как эта тварь ствол пилила?
– Видел, видел. Все видели, – торопливо закивал головой тот. – Погубил наше Древо, проклятый! Конец нам теперь. Ой, конец!
– Не вздумай реветь, – погрозил я мужику, видя, что тот вот-вот пустит слезу. – Рассказывай. Подробно. Как у Зверя оно получилось? – кивнул я на нависавший над нами величественным плато пень. – Что делал? Как делал? До мелочей всё давай.
– Понял, понял, – снова заболтал головой простак. – Прожёг он ствол. Слюной своей ядовитой прожёг. Заполз наверх, растянулся по кругу, словно слизень какой, обнял Древо наше и жижу свою пустил богомерзкую. Она и прожгла ствол насквозь. Дыму было – ой-ой. А вонища… Мы вроде далече здесь, а дышать всё одно не моглось. Напустил он своей слюны под кору, а все соки аллоя в обратку и выпил. Погубил Древо, погубил корни наши… Конец нам. Конец, мэлы ангелы.
И, прикрыв глаза рукавом, мужик всё-таки разрыдался.
– Да не реви, дурень, – рыкнул я на него. – Радуйся, что живы остались. Силары ваши что? Чем били Зверя? Как били?
Эх, не туда прилетели. Надо было силаров каких поискать. От этого лаптя ноль пользы. И, словно подслушав мои стенания, мироздание сжалилось надо мной. Из воздуха в паре десятков метров от нас вынырнул человек. При оружии, в добротной одноцветной одежде, похожей на военную форму. Да и что значит похожей? Кем ещё может быть оказавшийся на корнях бронебой пятого ранга, как не военным? Вольной знати с ветвей сейчас не до древесных низов. Представляю, какой сейчас ужас творится на вставших на дыбы землях кланов.
– Генерал Даго Лат, – по-военному представился гость. – С кем имею честь, мэлы?
– Первый маршал империи Хо, Александр Углов, – ответил я ему в той же манере. И после секундного колебания добавил: – Архангел.
– Демоны, значит, – презрительно скривился вояка. Видать, в этой империи нашего брата-попаданца не жаловали. – Да и плевать! – тут же ответил он сам себе. – Сейчас хоть самому Пожирателю спасибо скажу, если эту мразь изведёт. Видали, что сделала тварь? Под корень аллой. Весь аллой, понимаете?!
– Мы здесь, чтобы прикончить его, – твёрдо произнёс я, желая остудить гнев силара.
– А раньше нельзя было?! – взревел он, сжав кулаки. – На один день всего раньше?! Опоздали вы господа, ангелы! На вашей совести смерть людей! И смерть Древа! Про империю нашу молчу уже.
Генерал прижал к лицу трясущиеся кулаки. Я мог его понять. Но не мог терять время.
– Возьми себя в руки, силар, – пришёл мне на выручку Брахам Даст. – Ты мужчина, ты воин. Ваш аллой уже третий. Третий, понимаешь? И это только на этом краю мира. Хочешь, чтобы твоё горе и другим пережить довелось?
Даго Лат опустил руки. Но дышал по-прежнему часто. Краем глаза я отметил, что пойманный Чечей простак бочком, бочком пятится прочь. Пусть его. У нас тут информатор получше нашёлся.
– Не слышал, что Зверей Пожирателя четверо? – между тем продолжал мэл Даст. – Правда, теперь уже трое. Одного на днях ангелы упокоили. Теперь этого черёд. Но ты помочь должен. Могли бы раньше, явились бы раньше. Не путай Александра с Создателем. Не всесилен он.
И правильные слова помогли. Спасибо дядьке Брахаму – сумел успокоить силара, потерявшего только что всё.
– Чем помочь? Я всё сделаю, – выдохнув, пообещал генерал. – У меня под полсотни силаров тут недалече.
– Силары не нужны, – покачал я головой. – Расскажи нам про Зверя. Как и чем били? Чем он отвечал? Слабые места?
– Нет у него слабых мест, – прошипел Даго Лат сквозь стиснутые зубы. – Всем били: молнии, вода, лёд, огонь. Последний хоть как-то работает. Остальноё всё, что кусу трава.
– Про огонь поподробнее. С огнём у нас как раз лучше всего, – покосился я на продолжавшего сидеть в кресле штурмовика Яшу. Да и Тола у нас Королева огня как-никак.
– Сам гореть не горит, но пламя его ранит – это точно. Участок, куда попадаешь, скукоживается. И шарами его издали били, и струями поливали, но проклятый выродок слишком велик. Заживляет свои раны быстрее, чем у нас мана заканчивается. И в обратку плюётся. Сколько у нас огневиков полегло… Да, считай, почти все, что были. У ствола-то мы насмерть стояли, отступать было некуда. Знали, чем у соседей всё кончилось.
– И
