И пока оставшиеся зомби разворачивались, обегая свои же преграды, ломанулся в коридор. Услышал пулеметную очередь и сориентировался, куда надо будет потом бежать. Посмотрел на шаркунов, все еще атакующих нужную мне дверь, и, пока меня не отпустил адреналиновый приход, стряхнул кровь с тесаков и пошел вперед.
Хотел бы потом рассказать парням, как превратился в берсерка. С какой смертоносной точностью и скоростью я скользил по коридору, убивая ходячих мертвецов. Рубил черепа, отбрасывал или подсекал трупы, давил ботинками упавших. Вертелся, как пропеллер, успевая и контролировать тылы, и расчищать дорогу вперед.
Но! Это был не какой-то мифический берсерк. Это было вполне родное, пьяное и очень агрессивное быдло, которому не то что море по колено, ему два прыгуна по щелбану. Никогда не думал, что смогу так опьянеть от крови.
Я сам уже был в ней с ног до головы, еще когда кружил по столовке. Но все это была не моя кровь. По крайней мере, я очень на это надеюсь. Стальной тяжелый запах, даже кухонная гарь не смогла перебить. А мне хотелось убивать. Рубить, резать, кромсать и топтать.
Прыгуны у двери будто почувствовали это. Сгорбились и скривили шеи, поворачивая на меня головы. Переглянулись, просипев что-то друг другу, и стали расходиться, беря меня в полукруг.
— Слышь! Сюда иди, — я махнул тесаком в сторону ближайшего.
Пофиг, в таком состоянии я бы и «циркуля» сейчас нашинковал на котлеты.
Я закричал, привлекая внимание как прыгунов, так и тех, кто был за дверью. Звал сестру, звал Леонидыча и, будто перезарядил батарейку, когда мне ответили. Удивленный, а потом и радостный вопль сестры, что-то французское от Астрид и добротный крепкий мат от Леонидыча. Ради этого и умереть не жалко.
Ближайшего прыгуна я атаковал первым. Он будто бы до последнего не верил, что такое возможно. Шаг в сторону одного, резкая смена направления, бросок… И тесак, со свистом рассекая воздух, чавкает, снося кусок мутировавшей челюсти. Я присел, увернувшись от лапы, и вторым тесаком, перерубил монстру ступню почти под самый корень.
Кувырком ушел в сторону, и опять был готов атаковать, наслаждаясь тем, как прыгун встает и, шатаясь, падает снова.
— Допрыгался? — я опять хрустнул шеей, по спине прошла какая-то ломота, показалось, что начинает знобить.
Вместо подранка ответил его напарник. Бросился на меня с такой скоростью, что его движения казались размытыми. Я отскочил, отмахнулся тесаком практически не глядя, но что-то задел. И пока прыгун разворачивался, я метнулся к одноногому — он все еще пытался встать и найти опору, и совсем как человек оперся лапой о стену. Ее я ему и перерубил — хоть не съем, но понадкусываю. Снова пришлось уходить от броска и в этот раз я уже не успел.
Удар пришелся в бронежилет, когти разорвали нашивку PRESS, ощутимо пробило по ребрам, но насквозь пробить бронепанель не смогли. Меня отбросило к двери, я захрипел, пытаясь отползти к стене, и подняться. Обрубок полз в мою сторону, цепляясь за трупы шаркунов и проталкивая себя вперед. А второй готовился к прыжку.
За спиной отчетливо слышались голоса, ворчливая ругать и шум разбираемых баррикад. Понимая, что встать я уже не успеваю, я выставил один тесак перед собой, замахиваясь вторым. Вдруг за спиной скрипнула дверь и прямо над головой раздался выстрел. Меня будто в ухо прикладом ударили, я только и смог, что рот открыть в беззвучном крике.
Кто-то ухватил меня за рюкзак и потянул внутрь комнаты. И как только ботинки пересекли порог, дверь захлопнулась.
Я как сидел, так и рухнул на спину. В поле зрения появилось три головы — чумазые, бледные, уставшие, но очень довольные — сестра, Астрид и Леонидыч. Как рыбки, открывали рты, наверное, что-то говорили, но у меня будто турбина в ушах гудела.
— Привет, сестренка, — я попробовал улыбнуться, но боль в груди помешала, и я закашлялся.
— Что с тобой, придурок? Ты весь в крови, — все слышалось, как сквозь вату, но теплые, хоть и с налетом обиды, нотки в голосе сестры я почувствовал.
— Мопед не мой, помогите встать, — очень хотелось обнять сестру, поговорить, да и непросто поговорить, а трындеть несколько часов, слушая и рассказывая про наши приключения, но в другой раз, видимо, лодка уйдет, да и не в кондиции я, чтобы обнимашки устраивать, — Сколько времени?
Леонидыч помог подняться, крепко сжал плечо, вкладывая в этот жест и благодарность, и радость, и облегчение. Астрид же, наоборот, чуть отошла. Пристально смотрела на меня таким взглядом, будто сейчас заплачет. Тоже мне снежная королева, тут принц спасать приехал, а она ищет, к чему придраться. Погоди, ща конь еще подскочит и поскачем из этого тридевятого царства.
— Андрэ, вакцины еще не существует, ты ведь понимаешь? — голос Астрид чуть дрогнул, но еще больше вздрогнула сестра, свободно говорившая по-английски.
Я отмахнулся, удивляясь, откуда Астрид знает, что всех вывезут только в обмен на лекарство. Разберемся, партизанские тропы никто не отменял, не так далеко там эта Гвинея.
— Саня, прием! Встречайте спасательную капсулу!
Пока ждал ответа, осмотрелся. Кладовка, пусть и довольно большая, с кучей швабр, ведер, всевозможных химикатов и даже с огромным моющим пылесосом, а окошко маленькое, туда только голова пролезет. Но квадратно, так что правило, что раз одно пролезло, то и все остальное протиснется, тут не применимо даже на сестренке.
Подогнал пылесос к стене, залез на него и высунулся в окно. От яркого света и свежего воздуха неожиданно стало дурно, но «пиранью» в дальнем конце на углу дома я разглядел. Как и нору опарыша, переломавшую весь асфальт между нами. С броневика периодически раздавались выстрелы, может Вадик, приглядываться было больно, вертелся в люке и палил по сторонам.
С другой стороны дома и угол ближе и проулок почти чист, лишь несколько шаркунов. Но объехать, насколько помню, здесь так просто не получится.
— Космос, это Саня. Мы на месте.
— Вижу вас, но пока не можем выйти на улицу, — я спустился на пол и прикрыл ноющие глаза. — Так. Слева от вас разлом, мы через него пойдем, готовьтесь.
Я отдал пистолет сестре, сверился, что у Леонидыча есть еще немного патронов. И, держа, тесак наготове, приоткрыл дверь. Перехватил по темечку теперь уже «ползуна», дернувшегося в нашу сторону, и вышел в коридор. Где-то слева точно был главный выход, который вывел бы нас практически к «пиранье», но по дороге и столовая с голодающими и еще несколько помещений, где даже отсюда было видно движение. Бесцельно шарахались зомби, но это пока бесцельно. Стоит им нас увидеть, как сразу четыре цели появится.
Справа — несколько дверей и судя по тому, что я видел из форточки, там большое окно.
Призвав всех не шуметь, жестом подозвал Леонидыча, типа прикрывай коридор, а сам переступил через мертвого прыгуна и стал красться к соседней двери. Обычная хлипкая дверь с табличкой «Медблок». Я посмотрел в замочную скважину. Разглядел кушетку, белую ширму, стеклянный шкаф с лекарствами и одного буйного мертвяка в смирительной рубашке.
