«Польский» след не кажется столь уж необычным. Сам Хрущев вспоминал, как Сталин перед одним из заседаний Политбюро поинтересовался его фамилией: «А я как раз стоял рядом с Ежовым, и мы с ним разговаривали перед заседанием Политбюро.
– Я Хрущев.
– Нет, вы не Хрущев, вы такой-то на “-ский”, вы поляк.
– Что мне вам сказать. Пожалуйста, Донбасс, Калиновка, проверьте.
Сталин как раз в мою защиту выступил, он говорит:
– Это Ежов говорит.
Тот говорит:
– Я этого не говорю.
Сталин говорит:
– Ты был пьян, сказал Маленкову, а Маленков сказал мне.
Хорошо, что Сталин верил, что я не поляк»[668].
Вдобавок, по данным исследователя У. Таубмана, 11 ноября 1937 г. старший сын Хрущева Леонид женился на родственнице секретаря Калужского райкома Б.Е. Трейваса. Отец воспринял известие эмоционально и при знакомстве с молодоженами разорвал свидетельство о браке[669]. Такая вспышка гнева неудивительна, если вспомнить, что Трейваса к тому времени уже расстреляли, в Москве шли аресты в аппарате городского и областного комитетов по делу «московского правотроцкистского центра», а сам Никита Сергеевич готовился стать депутатом Верховного Совета СССР.
Не случайно беспокоился Хрущев и по поводу своего троцкистского прошлого. Постоянные призывы к бдительности, накатывавшиеся одна за другой кампании по разоблачению «троцкистов», «шпионов», «вредителей» находили массовый отклик у населения. «Сигналы» шли на многих политических, хозяйственных, военных, культурных деятелей, и Никита Сергеевич не был исключением. Так, А.Ю. Ватлин приводит данные о том, что машинистка Кунцевской ткацко-отделочной фабрики писала наркому Ежову об антисоветской деятельности членов ЦК ВКП(б) Н.С. Хрущева и А.А. Андреева. Хотя она не знала лично ни того, ни другого, а информацию для своих домыслов черпала из прессы, ее донос не поместился на двух ученических тетрадях[670]. Представляется вполне вероятным, что подобный «сигнал» мог быть не единственным.
«Сигналы» проверялись в НКВД. По крайней мере, весной 1937 г. у НКВД уже были материалы об участии Хрущева в троцкистской оппозиции. Это следует из протокола допроса А.К. Лохмачева от 4 апреля 1937 г. В 1923 г. тот был управляющим Донецкого отделения Всеукраинского акционерного общества торговли (ВАКОТ) в г. Сталино. Рассказывая о собрании сторонников Троцкого в 1923 г., он среди присутствовавших назвал и Хрущева: «Точно сейчас не помню, но мне кажется, что на этом совещании был также и Хрущев Никита Сергеевич, который жил тогда в Сталино, учился в горном техникуме». Следователей заинтересовала эта информация, и они решили ее уточнить:
«Вопрос: Почему вы связываете фамилию Хрущева Н.С. с участниками этого собрания? Разве он тогда примыкал к троцкистской оппозиции?
Ответ: Что Хрущев Н.С. примыкал тогда к троцкистской оппозиции, я точно знаю, но точно не помню, был ли он на этом собрании или нет.
Вопрос: Откуда Вам известно, что Хрущев Никита Сергеевич примыкал к троцкистской оппозиции?
Ответ: Во время внутрипартийной дискуссии 1923 г. я часто встречался с Хрущевым на собраниях, в окружкоме, были также и эпизодические личные встречи. В беседах со мною при этих встречах Хрущев Н.С. разделял взгляды оппозиции. Знал он также, что и я разделяю взгляды троцкистской оппозиции.
Вопрос. Известны ли вам какие-либо выступления Хрущева на собраниях с защитой линии троцкистской оппозиции?
Ответ: Этих деталей я сейчас вспомнить не могу. Что Хрущев в беседах со мною разделял взгляды оппозиции – это я твердо помню.
Вопрос: Когда вы узнали о троцкистской позиции Хрущева Н.С.: до приезда Харечко или после его приезда?
Ответ: После приезда Харечко, уже в ходе самой дискуссии.
Вопрос: Встречались ли вы с Хрущевым после 1923 г.?
Ответ: Встречался с ним эпизодически в Сталино, в Харькове, вплоть до 1927 г. В тот период, т. е. с 1924 г. я уже знал Хрущева как сторонника генеральной линии партии»[671].
Так у органов безопасности появилась официально запротоколированная информация о том, что Хрущев в 1923 г. разделял оппозиционные взгляды, но конкретные факты пока отсутствовали. Они появились после июньского пленума ЦК, на котором нарком внутренних дел СССР Н.И. Ежов доложил о раскрытии органами НКВД ряда антисоветских организаций из числа бывших троцкистов, правых, эсеров и т. д.
2 июля 1937 г. И.М. Леплевский, недавно назначенный наркомом внутренних дел УССР, отправил с пометой на апрельской препроводительной записке УНКВД по Донецкой области «Лично тов. Ежову Н.И.» материалы допроса арестованного А.К. Лохмачева. А уже 29 июля 1937 г. арестованный К.В. Моисеенко, бывший наркомзем УССР, подал на имя Леплевского заявление, в котором излагал более конкретные факты оппозиционных проявлений Хрущева:
«В 1923-24 г., когда я работал секретарем Сталинского окружкома КП(б)У в Донбассе (тогда он еще назывался Юзовским), во время, когда партия большевиков вела борьбу с троцкистами, нынешний секретарь Московского к[омите]та партии большевиков Хрущев Никита Сергеевич был в троцкистской оппозиции, активно выступал в защиту троцкистов на городском собрании в Юзовке (теперь Сталино), на собрании у себя в институте (он был студентом тогда Горного института), на общепартийном собрании в Рудченковке (центральные] рудники возле Сталино). Когда после смерти Ленина юзовские большевики постановили переименовать Юзовку в Сталино и это было предметом обсуждения на Юзовском городском совете, Хрущев Н.С. выступал против этого предложения о переименовании Юзовки в Сталино. Знаю я об этом потому, что я был на всех этих собраниях и выступал как защитник линии партии. Знают это бывшие в тот период в Сталино члены бюро окружкома КП(б)У, ныне председатель Краматорского горсовета (Донбасс) Шкадинов Н.И., Кирилкин И.Т. – быв. директор Краматорского, ныне Архангельского, завода. Знает это и приезжавший тогда (в начале [19]24 г.) в Донбасс от ЦК КП(б)У Рухимович М.Л. Знает это и находящийся сейчас в Москве на Метрострое Абакумов Е.Т., работавший тогда управляющим Рутченковским рудоуправлением в Донбассе»[672].
Все полученные сотрудниками НКВД УССР данные были направлены Н.И. Ежову, который поместил их в специальный архив с компроматом на высокопоставленных лиц. Конкретно эти материалы были отмечены там пояснительной записью Ежова: «О Хрущеве.
