Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
далека от идеала.
Заметно накренившийся броненосец отбуксировали в самое тихое место, где накатывающее с юго-запада океанское дыхание разбивалось о гряду мелких островков и рифов.
К борту подвели один из угольщиков, перекинув шланги, работая дополнительными помпами.
Бэр катером прибыл на флагман, устало поднявшись по штормтрапу на борт. Его уже ждали.
Приподнятое настроение Рожественского не могло омрачить ни утро, которое, как известно, добрым не бывает, ни покалывающая боль – следствие попадания в рубку, ни серьёзно повреждённый «Ослябя». Командующий был крайне расположен тем, что его план удался!
Когда же в разгар затянувшегося штабного совещания пришло сообщение от Рейценштейна (его отряд уже шёл к Квельпарту, нуждаясь в угле), так и вовсе расцвёл, объявив об окончательной победе, предложив отпраздновать шампанским!
Немедленно подали «Мумм», разлили, уполовинив в три тоста (за государя, победу и само собой за адмирала)[66].
– Коротко и внятно объяснили японцам, кто хозяин положения, – поплыл Зиновий (видимо, на вчерашние «дрожжи»), – получите, распишитесь! Так, говорите, и в Шанхай не дотянете?
Вопрос был задан командиру «Осляби».
– Ваше высокопревосходительство…
– Без чинов-с…
– Зиновий Петрович, – Бэр не спал всю ночь, и шампанское ему кислило, – я про Шанхай сказал примером. Нас же там интернируют и весь сказ.
Зиновий Петрович совсем захмелели и изволили-с шутить:
– А давайте отправим вас в Сасебо. Там приличные мощностя, пусть японцы отремонтируют. Им сейчас, разорённым войной, деньга будет особо нужна, а мы достойно оплатим. Из казны.
Бэр не понял юмора, вытаращил глаза.
– Да будет вам, – расхохотался Рожественский, оглядев всех счастливым и немного уж мутным взглядом, – мы тут сколь угодно будем стоять, хоть до плавучей мастерской с Артура с кессонным хозяйством. А покуда действительно наведаемся в Сасебо. План «Б», господа, никто не отменял. Мин вдосталь. Углевозки ещё полны-с. В Шанхай отправим миноносец. Государь должен знать о нашей победе. «Варягом» его не обрадуем. Попотчуем другими.
Закулисья и фасады
Первыми отреагировали биржи. Известия о результатах боя в Корейском проливе пришли почти перед закрытием, ценности уже были фиксированы, но это не помешало господам финансистам нарушить установленный порядок и экстренно продолжить торги – курс кредитного рубля скакнул кверху, иена опустилась ниже некуда.
«Бесстрашный» красовался на рейде Шанхая – помимо доставленного на телеграф адмиральского отчёта для отправки государю командир миноносца в пропагандистских целях дал интервью представителям прессы, описав подробности и хитросплетения блестящей морской операции. Авторитет русского флота и самого «Адмирала Арктики» неизменно вырос.
Теперь уж мало кто сомневался вне – поражение Страны восходящего солнца неминуемо.
Парламентская лига мира обратилась к президенту САСШ с ходатайством, наконец, принять меры к прекращению кровавой бойни на Дальнем Востоке.
Японская печать по последним событиям на море помалкивала, лишь продолжая протестовать против наветов в зверствах на территории Китая, добавив к этому необоснованность обвинений Петербурга, будто японские спецслужбы принимали участие в революционных событиях России.
Зондаж о посредничестве Америки в деле переговоров прошёл и со стороны политического руководства Токио. Теодор Рузвельт откликнулся положительно.
Санкт-Петербург
О разгроме Камимуры японский посланник узнал из газет.
Главная квартира в Токио отмалчивалась, а осторожный дипломат даже не решался послать запрос на опровержение или подтверждение новости.
Долго пожив в Европе, Мотоно как никто другой видел весь полуфеодальный уклад, представлял атмосферу, царящую в императорском дворце, в чём-то понимал их там, повергнутых поражением… и не признающих своё поражение. Но и не понимал – ведь ему здесь на дипломатическом острие была необходима самая точная и правдивая информация. Покуда армия и флот окончательно не разбиты и враг не намерен насладиться окончательной местью – как завершить войну компромиссным миром, пока компромиссы устраивают русских?
Чем, какими приобретениями придётся пожертвовать? За счёт чего сохранить за Ниппон самостоятельную политику в Тихоокеанском регионе и вообще на мировой арене.
* * *
Самодержец российский Николай Романов пребывал, естественно, в приподнятом настроении, готовя переговорные тезисы, формируя японской стороне требования и претензии. Чередуя их адекватными уступками – легко, показав силу, быть милостивым.
Вчера состоялся военный совет с участием великих князей, министров и других видных сановников.
После здравиц в честь флота первой повесткой столичные чины на полном серьёзе обсуждали высадку на Хоккайдо и других японских островах. Явно ориентируясь на растиражированные прессой военные прогнозы. Длилось это недолго, ровно до того момента, пока Авелан не оборвал пустопорожние разговоры:
– Для десанта силы ещё есть, но длительная оккупационная операция имеет отрицательную устойчивость! Тем более в зимний период! Сдача Хоккайдо для макак – это их пресловутая «потеря лица». Захватив под военную надобность Цусиму, мы на переговорах столкнёмся с тем же камнем преткновения – это равно как устроить нашу базу флота напротив самого Сасебо! Острова Рюкю сложно снабжать и легко потерять. Сие касательно и Формозы, тем более что этот остров, по всей видимости, выступит залоговой компенсацией британского кредита.
На мой взгляд, наиболее рациональное из того, чем мы можем наказать японцев за агрессию – это забрать северные территории – острова, расположенные сразу за Хоккайдо. Согласен, приобретение не ахти какое. Остаётся стребовать с узкоглазых контрибуции и полный отказ от каких-либо притязаний на Южную Маньчжурию и другие территории северного Китая, кои лежат в зоне российских интересов. И выбить их взашей из Кореи!
В связи с упоминанием Кореи повестка дня плавно перешла к делам на сухопутном фронте.
Гриппенберг уже неоднократно докладывал, что полное выдворение неприятеля с Корейского полуострова обойдётся ценой больших потерь в живой силе.
Военный совет готов был потребовать и выложить эту цену. Это, несомненно, имело смысл в намечающихся мирных переговорах и при разделе зон влияния.
Сам государь затягивать боевые действия на суше не собирался, не видя особой разницы – пол-Кореи войдёт в сферу Японии или меньше. Он считал нецелесообразным воевать за территорию чужой страны, в то время как японцы там весьма успешно настраивают против русских власть и местное население. Вместе с тем категорически намеревался настаивать на отводе японских войск как минимум за тридцать седьмую параллель, оставляя за собой удобный порт Чемульпо. Но в любом случае и, вне всякого сомнения, закрепись японцы в Корее – это будет плацдарм для дальнейшего продвижения на материк.
В целом дальнейшие экспансивные действия «молодого хищника» лежали как на ладони.
Если в той, другой реальности до 1914 года, до Первой мировой, японцы «переваривали» Корею и свои китайские секторы, получая оттуда сырьё для тяжёлой промышленности… Затем динамика их движения определилась коалиционной (союзнической) принадлежностью – произошёл захват германских колониальных владений (Марианские, Каролинские
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
