зеленая, — киваю на так удачно попавшуюся на глаза кружку на полу. — Может быть, все-таки поменяем место на более комфортное?
— Когда будут деньги, тогда и поменяем, пока некуда идти. Кстати, что-то долго он не перезванивает, — мужчина берет телефон, и мое сердце замирает. Сейчас все раскроется. Секунда…Он разблокирует экран. Вторая…морщина залегла между бровей. Третья…
— Все никак не пойму, почему именно “Марс”?
Выдох вырывается из меня. Я беру бутерброд и на радостях откусываю еще кусок, откладывая в сторону остатки.
— Долгая история, — отмахиваюсь я.
Вот только после облегчения приходит разочарование. Похоже, я все-таки сбросила Настю, раз на экране не было звонка. И мне отсюда не выбраться.
Во время звонка Марс подтверждает, что деньги завтра будут. Владислав Сергеевич вновь вырубает телефон. Мы с ним больше не говорим. Он, довольный своей затеей, допивает первую бутылку и идет за второй. Телефон остается лежать на диване. Так близко, и так далеко. Я ложусь и сжимаюсь комочком.
Владислав Сергеевич почти допивает вторую бутылку пива, когда с улицы раздается приглушенный шум. Из окон спальни ничего не видно.
— Пойду проверю, — Владислав Сергеевич встает с дивана. Нож берет с собой.
Я прислушиваюсь к звукам, но больше ничего не слышу. Внезапно далекий вой сирен разрывает тишину.
Дальше все происходит слишком быстро. Грохот распахнутой двери звучит из соседней комнаты. Слышны ругательства Владислава Сергеевича. Он проклинает кого-то. Я вскакиваю. В дверной проем вваливается тело отца Марса. А потом входит его сын. Лицо Марса искажено в гримасе гнева: брови сдвинуты к переносице, губы поджаты, венка выступила на лбу. Но все равно, даже в своей злости, он прекрасен. Кожаная куртка на нем расстегнута. Наши взгляды встречаются, и в следующее мгновение Марс сжимает меня в крепких объятиях. Он целует меня в макушку, обхватывает мою голову крепкими ладонями и поднимает. Вглядывается в мои глаза, полные слез и неверия. Гладит мое щеки, волосы, снова обхватывает лицо и отчаянно целует. Мне почти больно от его напора и хватки, но я не сопротивляюсь. Сейчас мне даже дышать не обязательно. Он рядом. Он нашел меня.
Поцелуй прерывается также неожиданно, как и начался. Отец Марса набрасывается на него и отпихивает к двери. Тот ударяется плечом о косяк, но перехватывает летящий в него кулак отца, затем заламывает тому руку за спину и прижимает лицом к стене. Отец брыкается, но Марс крепко удерживает его.
В комнату влетают двое полицейские и растаскивают их. Владислав Сергеевич матерится и пытается вырваться, но на помощь поспевают еще двое полицейских. Марс выставляет перед собой ладони, показывая, что он остыл. Его отпускают.
— Ты как? — он подходит ко мне, и еще раз обнимает.
— Наручники, — вскидываю руку, на которой болтается пальто.
— Да, сейчас, — кивает он и подходит к одному из полицейских.
Буквально через пару минут Марс наконец меня освобождает, и я, надев пальто, разминаю затекшие руки, наслаждаюсь свободой. Марс выводит меня на улицу. Один из полицейских передает мне сумочку, второй допрашивает о происшествии. Я отвечаю на вопросы на автомате. Внутри клокочут эмоции.
— Лина, — сбоку звучит знакомый голос.
Я оборачиваюсь и вижу Настю и Марину, бегущих ко мне. И это оказывается последней каплей. Дамба из слез прорывается. Я освобождаюсь от объятий Марса, и бегу к ним. Настя все-таки все услышала. Девочки здесь, рядом.
Настя крепко обнимает меня, почти душа, Марина обнимает нас обеих.
— Боже, я так боялась не успеть, я так боялась не найти. Слава богу, ты в порядке! Мы столько времени тут петляли, пока не увидели полицейских, — Настя тараторит куда-то мне в плечо.
— Все хорошо, правда, все хорошо, — причитаю я, сама не понимая, кого именно успокаиваю.
— Ты ее нашел? — Настя смотрит мне за спину.
— Да, — голос Марса спокойный. — Лина, поехали, я тебя отвезу домой.
Я оборачиваюсь к Марсу, но рука Насти останавливает меня.
— Она с тобой не поедет, — злобно шипит она. — Если ты не понял, то это все из-за тебя. И теперь ты хочешь, как ни в чем не бывало, отвезти ее домой и уложить в кроватку?
— Мне кажется, что ты лезешь не в свое дело! — грубо реагирует Марс, подходя ближе.
— Настя, — я останавливаю подругу, готовую высказать еще что-то. — Я разберусь, — приподнимаю уголки губ и дожидаюсь от нее недовольного кивка.
Я вздыхаю и растираю слезы по лицу. Пара шагов до Марса кажутся самыми долгими в моей жизни. Я останавливаюсь перед ним и смотрю в землю.
— Я поеду с Настей, — тихо говорю я и поднимаю на него глаза. — Так будет лучше. Спасибо, что приехал за мной. Спасибо, что спас. Но я не могу, — на этих словах слезы снова начинают течь из глаз.
Моя Венера рвется в Марсу. И я хочу пойти ей на встречу. Но страх оказывается сильнее. Я боюсь, что Марс снова сделает мне больно. И с этим я уже не смогу справиться. Я не вынесу новой порции лжи, надежды. Мне нужно время, чтобы все обдумать, собраться с силами. И уже тогда, может быть, я смогу выслушать все, что он мне скажет.
— Лина… — Марс хочет взять меня за руку, но я делаю шаг назад.
— Не надо. Твое желание отомстить привело ко всему этому, — слизываю слезу с губы и шмыгаю носом. — Честно говоря, вообще не понимаю, зачем ты меня спас. Игра закончилась. Ты победил. Не нужно больше показывать, какой ты хороший, — постепенно повышаю голос. — И не нужно было вестись на манипуляции отца. А то слишком дорого обходится простая игрушка!
Мимо нас проходит полицейский. Краем глаза вижу машину, в которой сидит отец Марса.
— Давай, не здесь, — Марс смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Я все объясню. Произошла ошибка…
— Ошибка? Серьезно? — абсурдность ситуации поднимает мои эмоции на новый уровень. Я почти кричу. — Ошибка в том, что ты меня унизил? Сказал какой-то бабе, что я стриптизерша? Ошибка в том, что я оказалась в этом доме с ножом у горла? Знаешь что, самая главная ошибка в том, что я полюбила тебя! — слова срываются с губ раньше, чем я соображаю, что хочу сказать.
Марс смотрит на меня нечитаемым взглядом. Я захлопываю рот с такой силой, что зубы громко клацают. Марс дергает меня за запястье и тянет к своей машине.
— Отпусти, — я пытаюсь вырваться. Марс не разжимает ладонь. — Или хочешь похитить меня, как твой отец? — это было лишним. Только обиды внутри слишком много.
Марс останавливается и поворачивается ко мне. Черные брови нахмурены. Чувствую, как его рука сильнее сжимает запястье.
— Вот как, —
