будто всю жизнь только этим и занимался!
Только сейчас, ещё раз прокрутив в памяти всё происходившее с ней сегодня, Танита поняла, что её на самом деле беспокоило. Не таланты Дина, которые легко объяснялись вмешательством Богини, ни её сны с ним в главной роли, которые тоже легко было объяснить его влиянием и общей неудовлетворённостью самой целительницы, ни проблемы, которые он постоянно ей создаёт и которые сам же впоследствии помогает решить. Больше всего девушку волновало, что теперь она выглядит в глазах своего ученика не как союзник, с которым нужно сотрудничать, а как легкодоступная распутница, которой можно легко и беспрепятственно воспользоваться, пока не надоест.
С изумлением Танита осознала, что это её волнует не потому, что её ученик всего за несколько дней занял значительное место в её жизни, не из-за возможных преимуществ, которые сулила дружба с ним, ни его обещания, которые могут очень круто изменить жизнь самой девушки к лучшему, если будут выполнены. В наиболее значительной мере то, что о ней подумает Дин, её волновало именно из-за того, что он сам стал ей очень сильно небезразличен. В том самом виде, в котором раньше её не волновал ни один мужчина.
Танита, лёжа в темноте мерно покачивающейся повозки, горько улыбнулась. С ней, видимо, что-то очень сильно неладно, если она влюбилась в парня намного младше себя, мимоходом доставившего ей невероятное удовольствие, а теперь ведущего себя так, будто всё происходящее с ним и произошедшее между ними для него обыденность.
***
Почувствовав какую-то неясную опасность, но не зная, в чём конкретно она заключается, Тина дёрнулась, выпрямляясь и оглядываясь. В результате этого нож, который должен был пройти между рёбер и поразить сердце, лишь скользнул по ребру, оставляя глубокую, но не опасную для жизни рану. Машинально отпрыгнув, девушка на пару мгновений в шоке от происходящего замерла, наблюдая за приближающейся с такой доброй и ласковой улыбкой тётушкой, держащей в руках длинный окровавленный кухонный нож со сноровкой опытного кинжальщика.
Филиса, приблизившись, сделала невероятно быстрый для её физической формы выпад в горло гостьи. Тина закрылась скрещенными руками, получив ещё глубокие порезы уже на предплечьях, однако одновременно с этим ей удалось изо всех сил пнуть частично успевшую увернуться и ослабить удар даже в таком положении тётушку. Филиса, отлетев в угол кухни, удержалась на ногах, и схватив ещё один нож из открытого кухонного ящика, вновь двинулась на жертву, ни на секунду не прекращая ласково улыбаться, словно пыталась не убить, а погладить по голове.
Тина мгновенно сформировала всегда прекрасно получающийся и не раз выручающий её конструкт - "замешательство". Воздействуя на нервную систему противника, он снижал скорость реакции и дезориентировал цель. Убивать тётушку, несмотря на опасность, ей не хотелось. Однако, ни "замешательство", ни последовавшая за ним "парализация" не возымели ровно никакого эффекта. Филиса всё так же приближалась, сменив улыбку на кровожадный оскал.
Бросившись в коридор, Тина со всей доступной ей скоростью бросилась к выходу из домика. Ей некогда было обдумывать, почему добрая и заботливая тётушка Фили внезапно захотела сделать из гостьи гуляш, но стойкость её тела к ограничивающим конструктам приводила к очень печальным выводам.
Вылетевшая из-за угла навстречу бегущей убивице на уровне груди тяжёлая металлическая кочерга появилась на пути слишком внезапно, чтобы увернуться. Несмотря на обострённую опасностью реакцию, Тина успела только подставить руки и ослабить удар поворотом корпуса. Держащая в руках конец кочерги Марта на этом не остановилась, с несвойственной молодым девушкам силой направляя в убивицу новые удары. Тина попробовала заблокировать кусок металла и прорваться к выходу, но ещё один чуть не угодивший в лицо нож, брошенный Джиной, заставил её пересмотреть свои планы. Её бывшие подруги слишком хорошо взаимодействовали между собой, блокируя выход из дома.
Убивица отпрыгнула назад, разрывая дистанцию, и вновь использовала те же конструкты, но в усиленной, бьющей по области версии. Получив всё то же отсутствие результата, она оглянулась - Филиса не спеша приближалась к ней сзади, держа наготове кинжалы. Тина, всё ещё помня планировку дома, в котором не была с прошлого лета, рванулась в боковую дверь, резко захлопнув её за собой и задвинув засов. В этой комнате не было окон, она использовалась, как убежище внутри дома на случай вторжения захватчиков. В полумраке, развеиваемом лишь магическим светильником, стоящим на столе, девушка заметила лежащее на полу лицом вниз тело. Мгновенно подбежав, перевернула, с горечью вглядываясь в знакомые черты. В дверь с силой ударили, но та, сделанная с учётом подобного обращения, с лёгкостью выдержала.
Оставив в покое тело Майи, Тина лихорадочно раздумывала. Понятно, почему самую старшую из сестёр убили, она ещё год назад хвасталась девушке, что обладает природной сопротивляемостью к разумническим воздействиям. Остальных эта засевшая неподалёку гнида настолько плотно контролировала, что пытаться достучаться до их разума было бесполезной затеей. Разумник был настолько силён и умел, что своей волей рассеивал и ослаблял её конструкты, пытающиеся ограничить кукол. Но хуже всего было то, что и поведение, и маршрут пышущей гневом на убийц подруги Тины предсказали заранее, устроив ловушку там, где она меньше всего её ожидала.
Ноздри девушки уловили запах дыма. Если на стороне противника действует стихийник-огневик, дом разгорится за считанные мгновения, она даже не успеет выбраться. Куклы наверняка будут блокировать её здесь до последнего и сгорят вместе с жильём. Учитывая их силу и скорость, на которые сейчас без ограничений тратится их собственная жизнь, кукловод не рассчитывает сохранять их после атаки, да и не проживут они долго после такого усиления. Как глупо было пытаться их ограничить, вместо того, чтобы просто погасить их жизнь, но тот, кто устроил эту ловушку, именно на такую реакцию и рассчитывал. Её соперники просчитали поведение убивицы до мелочей, значит и то, как она сейчас должна поступить, ими было также предсказано. Вот только выбора у Тины уже не было, иначе из слишком быстро разгоревшегося дома ей не выбраться живой.
Убивица перестала сдерживать то, что обычно дремало внутри неё, но в моменты, когда ей угрожала опасность, просилось на волю. Кожа почти на всей поверхности тела девушки покрылась огромным количеством чёрных пятнышек, черты лица исказились, рот превратился в зубастую пасть. Пятнышки обернулись быстро растущими и прорезающимися кое-где прямо сквозь одежду чёрными перьями, кисти рук и ступни превратились в когтистые лапы, разрывая на части надетую обувь. Из спины полезли крылья с таким же чёрным оперением, разрывая надетую на ней блузу на тряпки. Через несколько мгновений та её часть, что
