– Скорее, Фрэнк. Выпейте вот это. – Она сорвала с глаз очки и протянула ему флягу.
Ага, разбежалась.
– Сама пей.
«Пацан» обиженно надул пухлые губки.
– Вы что, действительно полагаете, что я хочу вас отравить?
Фрэнк принюхался, пахло ядреным пойлом.
– Попробуем воспользоваться последствиями вчерашней драки, – пояснила она. – Надеюсь, получится. Там дежурят аэродромные стражники, но ищут-то они не вас…
Вообще-то, выпить хотелось. По крайней мере, голова перестанет болеть и страх притупится. Шмыгнув носом, он хлебнул из горлышка, огненная жидкость ошпарила желудок.
– Отлично. Берите вещи, Эдварду и идемте, уже скоро светает.
Фрэнк болезненно скривился. Ишь раскомандовалась, гадина…
– Который час?
– Почти четыре, давайте поторопимся.
Убрав фамильную реликвию в сумку, он перекинул ее через плечо и кое-как подхватил на руки кудрявую мымру. Та вздохнула, но не очнулась.
Буря на улице не стихала, кружила во тьме пыль и песок, у дверей намело полуметровую дюну. Огненный светляк Митры едва позволял разглядеть повозку, запряженную парой лошадей. Их морды были замотаны тряпками, но животные все равно недовольно фыркали и нервно переступали на месте. Фрэнк сильно сощурился, мелкие острые песчинки забивались куда только можно.
Повинуясь жестам Митры, он свалил Эдварду в самый дальний угол телеги, прикрыл мешковиной и заслонил пустыми коробками. Тетка даже не застонала, наверное, она уже не просто спала, а потеряла сознание. Да и хрен с ней! Сам он принялся взбираться на сиденье, когда Митра его остановила:
– Пожалуйста, Фрэнк… полезайте под брезент.
Ну нет!
– Ни за что!
Она вцепилась в его рубашку и умоляюще заглянула в глаза.
– Фрэнк, прошу вас, это важно. Если они решат, что вы весь день продолжали начатое прошлой ночью… Тогда у нас появится шанс. Стража не любит связываться с регесторцами.
То есть он должен выглядеть как последняя пьянь? Суперплан!
– Послушайте, если Эдварду найдут, нам всем конец! – напомнила негодяйка. – Прикройте ее собой! Пожа-а-алуйста! Я больше никогда ничего не попрошу! Пожа-а-алуйста!
А ведь вероломная дрянь специально так на него смотрит… с затаенной надеждой и болью.
Выругавшись, Фрэнк все-таки полез под брезент.
Ладно, плевать! Вчера он уже опозорился на весь аэродром, падать ниже некуда, к тому же больше этих уродов он никогда не увидит, ибо свалит в Северный Рор! Эта мысль приятно грела сердце, поднимала настроение…
Только бы все получилось! Уф, как страшно! Усиливавшуюся панику Фрэнк без колебаний залил остатками содержимого фляги.
Ветер умиротворяюще свистел, повозка медленно катилась по плитам, песок шуршал под покрышками, и очень скоро Фрэнк задремал. Его реальность подернулась зыбкой пеленой, переживания растворились, случившееся теперь казалось обычным кошмаром, который развеется, стоит лишь проснуться. Пока же он нежился в тепле и спокойствии, а какие красивые пятна кружились перед внутренним взором… Почти магия, так бы и любовался ими вечность.
Но вечность любоваться не вышло. Телега резко затормозила. Осоловевший Фрэнк поглядел в щель между досками, увидел ворота, несколько горящих бочек и стражников в противопылевых масках с саблями за спинами.
Фрэнк зевнул и весело хрюкнул. Он же теперь рисковый парень, авантюрист! Такой же безбашенный, как Флорька! Крутой! Он увел девку у самого генерала… какого-то там генерала! Он тот самый бледный жирдяй, который сделал их всех. И у него все будет зашибись! Все получится! Он еще прославится на весь Северный Рор… станет лучшим пилотом, а вы… все, черные ублюдки, глотнете пыли с его ботинок!
Коренастый мужик в плаще прошел мимо, громко возвестив:
– Досмотр! Что в кузове?
– Я по вызову, господин! – пищала Митра, изображая из себя мальчишку-извозчика. – Еду в регесторский кластер!
– Открывай!
– Господин, я просто везу там… – Окончания фразы Фрэнк не разобрал. – Прошу вас, господин! Я же останусь без жалованья! Пожалуйста!
А вот на служителя закона мольбы девки не действовали. Брезент откинули, и парня ослепил свет от фонаря.
– Прокля-а-атье! – абсолютно ненаигранно взвыл он, внезапно разозлившись. Фантазии перемешались с реальностью, и инстинкт самосохранения отказал. – Чего на-а-адо, черные?! Чего вылупились?! Только и можете, что пялиться – на меня, на мою сестру! Кто мы для вас? Клоуны, да?! Нас можно унижа-а-ать?! Насмехаться?! Да?! Да вы примитивные дикари по сравнению с нами! Вы… вы… ни-что-же…
От резкого движения мир покачнулся, и Фрэнк едва не свалился на землю под ноги изумленному стражнику и ошарашенной Митре.
Чем эта стерва его опоила?!
Мужчина повел носом и брезгливо поморщился, а Фрэнк лишь сдавленно гоготал. Ну и морда у него!
Тем временем, услыхав невнятные крики на чужом языке, к ним приблизился служитель правопорядка в форме с серебристыми погонами и строго поинтересовался:
– Это еще что?
– Я знаю его, господин. Пес себе дружка завел, люди Вило его искали, хотели счет выставить за погром в «Ржави», но, видно, не все ямы облазили. Вон как надрался…
Главный вскинул руку, заставив говорившего замолчать, презрительно оглядел пьяного толстяка, до которого запоздало доходил смысл воленстирских слов.
Дружком? Варвар назвал его дружком?! Сейчас он ему флягой по балде даст!
– Э-э! Хмырь! Ты кого дружком назвал?!
Вопрос остался без ответа. Фрэнк попытался сесть, но в глазах потемнело, и он рухнул обратно на доски, простонав ругательства.
Человек в форме поджал губы, долгое мгновение колебался, размышляя, стоит ли связываться с невменяемым иностранцем, и затем махнул рукой.
– Ифьен здесь нет, остальное не наша задача. Пропустите это… тело. Тут, конечно, только повозка нужна.
Митру просить дважды не пришлось, она стремглав запрыгнула на сиденье и дернула поводья. Фрэнк все еще возмущенно мычал, стучал кулаком по ящикам, боролся с брезентом и грозил всему миру возмездием, а лошади уже вытянули телегу за пределы аэродрома. Ночная тьма на востоке сменилась сумерками, а регесторская брань раскатистым храпом.
Тиреград. Филиал Института артефактологии
Флориан Келерой
Поутру город преобразился. Проспект, переулки, крыши и балконы засыпало белым песком, зато воздух очистился, и яркая звезда солнца теперь ползла по необычно ясному сапфировому небосклону. Толпы азаари убирали улицы, дворники филиала пилили поваленные в роще пальмы. Студентки уже прибывали в кластер, по лестнице важно поднималась Зора, за ней следовали еще две мои ученицы.
