Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
с рыцарей слово никому не рассказывать о себе, хотя своей природы им не раскрывал. Осторожничал поначалу. Он не мог выносить замкнутого общества фей, рвался в большой мир. Розина хотела свободы не меньше. Поэтому даже не знаю, кто кого уговорил покинуть Трините, но они сообщили о своем уходе, когда Розина уже носила тебя под сердцем. Мы не получили известие об их смерти, только одна из фей, что чувствует чудеса во всем мире, сказала, что их больше нет. А когда Ронсенваль прибежала ко мне, счастливая, и начала судорожно рассказывать, что встретила юношу, пальерского послушника, который умеет оживлять кукол, тут-то я все и поняла. Я предложила тебе остаться с нами в Трините, вместе с Ронсенваль, но и без дара предвидения ясно, что ты весь в родителей. Ты не усидел бы в замке, сорвался бы так же, как и они.
Едва она умолкла, из Тристана фонтаном полились вопросы:
– Вы знаете, отчего они погибли? Почему они связались с агнологами? На кого из них я похож?
Илия подумал, что он носит эти вопросы в себе всю жизнь, и сам умоляюще посмотрел на Джорну. Пусть она сжалится и расскажет все, что ведает.
– Ты – почти что копия отца, только бледный и тощий, как мать. И кровь Розины сгладила острые черты Труверов. Они и сами, что резные куклы со своими длинными носами, широкими ртами, выразительными лбами и подбородками, кудрявые и долговязые. Мать тебя украсила, – оценила Джорна, приглядываясь ко всем тонкостям, что описывала. – Что же до агнологов – я сразу скажу, что не знаю. Думаю, в одну из отлучек Оливье в нем узнали сына лучшего кукольника, директора цирка чудес, и вцепились в него зубами. По крайней мере, он знал, куда им идти и чем заниматься в Эскалоте. И я говорю не о поместье Труверов и том заброшенном хозяйстве, что оставил Бартеломью. Об их смерти, я уже сказала, ничего не знаю. Не имею даже подозрений. Это прошлое, а я в него не смотрю.
В разговоре повисла пауза, вовсе не тяготящая его участников. Напротив, каждый обдумывал сказанное. В этот вечер было больше слов, чем за весь последний фронтовой месяц. В Гормовой долине продолжалась своя жизнь, даже если не брать в расчет незаметный Трините. Роились насекомые, полевые грызуны нет-нет да сновали между норами, стаи птиц возвращались в гнезда. Илия иногда вскидывал голову, провожая очередной клин журавлей или грачей, летящих на север. Как хорошо, что не одному ему нужно в этот нелюдимый пугающий край. Там стыло, но должно быть, сухо из-за ветров. Военно-полевая форма не высыхала за день. Исподнее тоже всегда было неуютно-влажным, даже если выдавался привал в солнечный день, и вещи случалось просушить. От прелой ткани болело все тело – и натертая швами кожа и уставшие от влаги и холода кости. Последний раз Илия смотрелся в маленькое зеркало общего лагерного умывальника в день перед выходом в поход. Его фотографировали, и он пытался привести себя в подобающий королевскому преемнику вид. С тех пор он изрядно испачкался, зарос пушком, который самонадеянно называл щетиной, и единственное отражение своего состояния мог разглядеть только в Тристане, который претерпевал все то же, что и он. Значит, был с ним в одной поре. Впрочем, чопорную Джорну с ее идеальным пучком седых волос и черным сдержанным убранством их облик ничуть не смущал. Или же ей доставало вежливости скрывать свое недовольство.
– Какой дар был у моей матери? – неожиданно подал голос Тристан, отчего Илия, совсем погрязший в своих наблюдениях, встрепенулся.
– Наконец ты задаешь верные вопросы, – довольно сказала Джорна. – Твоя мать, безусловно, имела особый талант, как всякая фея. В одну из наших прошлых встреч я обмолвилась о том, кто такие феи по своей сути. Но повторю для преемника. Рассвет фей пришелся на эпоху Малахитового двора, после этого мы остались жить в обществе людей. Все феи с рождения одарены способностями, недоступными простому человеку. Эти дары помогли большинству фей сделать карьеру и добиться высот. Почти все из нас имеют прославленные дворянские фамилии. Были века, когда феи процветали, были времена, когда нас притесняли. Но страшное случилось полтора столетия назад. Дело даже не в техническом прогрессе, а в совершенно новом обществе, где ни нам, ни нашим чудесам не нашлось места. Ваши ученые мужи решили, что упадок старой аристократии начался из-за экономических проблем, но это лишь полуправда. Все феи отправились в Исход – в уединения и в Трините, который мы отстроили и укрепили всеми своими силами. Впрочем, некоторые феи изволили остаться среди людей. Кто-то скрывался, кто-то сорил своими чудесами, кто-то пытался изучать их вместе с агнологами и их методами. Но все оказалось непросто: мы разделились на две разные культуры и взрастили наши дары в разных мирах. Тепличные условия благоприятны, но растения в них капризны. Уже больше семидесяти лет в Трините не рождаются дети с прикладными талантами. Все наши умения носят ментальный характер, направлены на сознание, на чувства, на человека, но не на мир вокруг. Мы не можем творить, только познавать. У нас множество прорицателей, сновидцев, чтецов мыслей, создателей иллюзий и многих подобных, но ни одного творца. Поэтому, когда твоя мать привела Оливье в долину, мы были полны надежд, что у нас снова начнут появляться ремесленники. Но правда в том, что такие мастера не рождаются в закрытой общине. Их дару нужен материал извне и цель – отдать природе больше, чем взяли. Я бы хотела, чтобы ты тогда ушел с нами, Тристан, по многим причинам. Но все пустое. Тебе нужен этот мир, а ты – ему, – Джорна озвучила последнюю мысль, как откровение, пришедшее ей только что, потому она задумалась. – Твоя мать: я помню. У нее был слабый, неразвитый талант вдохновительницы. Ее побег мне тоже понятен: как ей исполнить свое предназначение, если среди нас не нашлось ни одного творца? Ничуть не странно, что они с твоим отцом подошли друг другу. Их таланты расцветали рядом. Но тебе нужно узнать кое-что еще о генетике. Вы не устали? Я вас не уморила? Нет? Что ж. В последние годы мы много изучали вопрос наследственности. Фее всегда передается дар по одной линии. Чаще всего доминантным выступает ген ремесленника, поэтому тебе досталось умение оживлять кукол. И в каждом новом наследнике талант развивается по-своему: твой дед был кукольным мастером, твой отец – кукловодом. Казалось бы, все предопределено и понятно. Но если оба родителя феи, то дитя получает и побочный талант второго родителя. Он не может его развить
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
