завладел дядюшкой Эмом, когда тот вышел из здания?
— Это для него оказалось проще всего. Как только Эм показался на улице, Честер вышел из машины и кинулся к нему, сделав вид, что только что подвернул к тротуару. Он сказал, что с тобой произошёл несчастный случай — машина сбила — и тебя отнесли домой, поскольку это случилось рядом с вашим домом, а у тебя имелось при себе удостоверение личности с адресом, и там теперь врач, и… В общем, он усадил Эма в машину и повёз домой, скармливая разными подробностями, звучавшими вполне правдоподобно, так что Эм не заподозрил подвоха.
Некоторые детали, возможно, звучали и сомнительно — например, почему он приехал за Эмом на машине, вместо того чтобы просто позвонить, — но мне кажется, что Эм слишком встревожился, слишком торопился к тебе, и не увидел в том, что скармливал ему Честер, никаких прорех.
— А когда они поднялись на наш этаж, — продолжил я, — Честер, надо полагать, стукнул дядю обтянутой кожей дубинкой.
— Верно. Временно припрятал его под кроватью и только потом, вечером, как раз когда ты забеспокоился отсутствием Эма, он с твоей помощью навесил замок на дверь своего чулана, где собирался продержать Эма все пять дней, на которые следовало Эма устранить.
— Чувство юмора у него и впрямь дьявольское, — сказал я. — Попросить меня помочь ему с замком!
— Честер сказал, что дело в другом. Ему просто нужно было, чтобы ты видел этот его чулан, пока тот стоит пустой, и чтобы потом не думал про запертый на замок чулан в связи с Эмом, после того как обнаружишь, что тот действительно пропал, а не просто запоздал с приходом домой.
— Я и в самом деле не думал. И всё это время, пока дядя считался пропавшим, я спал от него в шести футах! — Тут я вспомнил нечто худшее и хлопнул себя по лбу. — Под кроватью! У Честера, пока я смотрел, как тот прилаживает накладку! И я сидел тогда на этой кровати. На нём!
Бассет усмехнулся.
— Переходим к Карлу Деллу. Удалось тебе разгадать, что с ним произошло?
— Знаю, что, но не знаю, как. Расскажите.
— В среду Карл вернулся домой с головной болью, как и сказал тебе, и прилёг вздремнуть. Было около четырёх. В четыре-двадцать — это предположительно, поскольку Карл уже об этом не расскажет — он услышал, что пришли Эм с Честером. Он признал голос Эма и…
— Четыре-двадцать! — воскликнул я. — Это число стоило мне пять долларов.
Бассет рассмеялся.
— А мне лишь полтинник. Наверно, я не столь азартен, как ты. А Старлоку сколько?
— Два доллара. Но что дальше? Лучше не вспоминать, как мы сглупили с этим числом.
— Это что касается среды; Карл, кстати, забыл про это. Всё со средой, переходим к четвергу, ко времени сразу после полудня, когда Карл сидел в свой комнате и выяснял с помощью астрологии, что приключилось с Эмом. Некоторые выкладки — неортодоксальные, если верить тому астрологу, которому мы их показали, — дали ему четыреста двадцать. Возможно, то было время, и возможно он решил, что именно в четыре-двадцать нечто и произошло с Эмом — что ведь очень близко к истине. Но думая о четырёх-двадцати вчерашнего дня, Карл внезапно вспомнил, что когда он лежал у себя, то приблизительно в четыре с четвертью или в четыре-двадцать слышал голос Эма — Эм тогда поднимался по лестнице. Карл понял, что Эм вернулся домой из конторы и был не один. Астрология астрологией, но Карл осознал, что у него для тебя чертовски важная новость, а потому он бросился вниз к телефону и позвонил Старлоку. А тут и ты отзвонился Старлоку от «Жийяра». Тем временем у Честера находился Тоби; они совещались. Я к тому времени уже повидался с Тоби, и тот знал, что нечто затевается; ему захотелось выяснить у Честера, известно ли тому, что происходит, потому он и пришёл. Честер признался ему в том, что он сделал; говорит, что сперва Тоби захотел убить Эма, но Честер не отдал ему ключа от чулана, и в конце концов он убедил Тоби, что Эм и так больше не стоит у них на пути, устранён таким способом, который даже лучше убийства и трупа на руках.
— И пока они там разговаривали, — продолжил я за Бассета, — то услышали, что Карл сбежал вниз, как будто что-то случилось. Они приоткрыли дверь или даже подошли к лестнице и слышали, что он говорил по телефону.
— Верно. У него всплыло это «четыре-двадцать», а они понимали, что это то самое время, когда Честер привёл Эма домой и ударил его дубинкой, при этом Честер знал, — потом ему стало это известно, — что Карл тоже был дома, у себя в комнате, в то же самое время. Они поняли, что Карл обладает чем-то таким, что приведёт нас к Честеру, как это и случилось.
— Честер показал, что Тоби спустился вниз, и как только Карл, поговорив с тобой, повесил трубку, Тоби сунул ему в рёбра дуло пистолета и повёл его наверх, в комнату к Честеру. На сей раз Честер был напуган до смерти и позволил Тоби командовать собой — но клянётся, что не знал, что Тоби собирается убить Карла. Как бы то ни было, Тоби велел Честеру угнать машину и поставить её у дверей. Когда Честер выполнил, они свели Карла вниз; при этом Тоби с рукой в кармане, держащей пистолет, шёл позади. Тоби велел Честеру сесть за руль, а сам вместе с Карлом сел назад. Они проехали один-два квартала, когда Тоби велел Честеру найти где припарковаться и стать там. Честер подчинился; затем он оглянулся назад и увидел, что Карла нет. Он посмотрел вниз — Карл лежал на полу под задними сиденьями. По его словам, он думал, будто Карл всего лишь оглушён, хотя тот, скорее всего, уже был мёртв. Тоби велел Честер отправляться домой и заручился алиби — стакнуться с теми, кто поручится за него, и оставаться у них на глазах. А о Карле он позаботится. Честер отправился домой, по пути купил двух окуней на рынке, которых и предложил миссис Брэйди, рассчитывая, что она пригласит его отужинать с нею. Она так и поступила. Вот почему Честер ужинал с миссис Брэйди в то время, как автомобиль с Карлом внутри оказался брошен за десять миль оттуда.
— И тогда, — опять продолжил я за Бассета, — Тоби умышленно вдавил кнопку звукового сигнала. Так Честерово алиби оказалось незыблемо.
— Верно. Пришлось ему рискнуть покинуть автомобиль с
