будто там были спрятаны крохотные реактивные двигатели. Мы с Интернационалом просто отпрыгнули с сторону.
— Ага, а вот и наш комитет по встрече! — с какой-то незнакомой мне кровожадностью произнесла девушка.
Направила ладони в сторону. Перед ними прямо из воздуха материализовались две глыбы льда, и устремились вниз. Сама же повелительница сверхнизких температур отплыла от края, приблизившись к нам. Вид при этом у нее был невероятно довольным. Я предположил, что кого-то ее ледяные булыжники раздавили, хотя с такой высоты их криков услышать было нельзя.
— Много их там? — уточнил Интер, который, как и я, не успел заметить никого из противников.
— Засекла четверых. Один явный Тектон, по остальным не скажу. Спускаемся, мальчики. Невежливо заставлять людей ждать.
Глава 25
Зима не умела летать. В том смысле, которое в это понятие обычно вкладывают. Скорее, она каким-то образом воздействовала на воздушные потоки, играясь с разницей температур, и так могла парить. Спускаться, подниматься, зависать и очень небыстро передвигаться по горизонтали.
Поэтому, на поверхность она спускалась вместе с нами. Но не пешком — использовать лифт было слишком небезопасно, а ножками выходило очень долго. Нет, она просто спрыгнула в пролет между лестницами и заскользила вниз. Интернационал, так как был телекинетиком, поступил практически так же. И только я, перекинувшись в боевую форму, прыгал с этажа на этаж, цепляясь за лестницы. Хотя такое поведение больше подходило обезьяне, чем человеку, выходило даже быстрее, чем на лифте.
Нас ждали на первом этаже. Как и сказал Люба — четверо. Трое мужчин и одна женщина. Причем, "магом земли", как его обозвал Александр, была именно она.
Еще находясь на уровне третьего этажа, Зима ударил лютым морозом по месту посадки под собой. Чтобы было понятно — она опустила температуру воздуха настолько, что выпал снег — замерзла вся влага, а у углекислый газ осыпался крохотными ледяными кристалликами.
В ответ, лестничные пролеты затряслись и стали покрываться трещинами. Тот же час снизу раздался выкрик, что примечательно — на русском.
— Что ты делаешь, тупая сука! Хочешь похоронить нас под этим зданием?
Так, собственно, мы и узнали, что Тектон — женщина.
Площадка первого этажа покрылась слоем льда. Послышался топот — противник, не желая сражаться в таких условиях, убегал. Но получилось не у всех. Незадачливый мужчина, сверх или нет, я не знаю, замер в дверях, нанизанный на ледяное острие, как мотылек для альбома юного натуралиста.
Оказавшись на поверхности, Интернационал сразу же выпустил своих клонов. Две копии бросились вслед за врагами, еще две выпрыгнули в окно, две оставшихся заняли оборонительную позицию, прикрывая оригинального Александра.
Зима стояла посреди устроенного локального ледяного апокалипсиса разведя руки в стороны. Глаза ее были закрыты, она словно бы прислушивалась к чему-то. Миг спустя веки ее чуть дернулись, а левая рука сместилась градусов на двадцать, указывая на стену.
— Витя, там! — скомандовала она.
Прозвучало, как команда для собаки — фас! Но я не стал придавать этому значения, в боевой обстановке такие короткие формулировки могут жизнь спасти, не до болезненного самолюбия. И послушно рванул к указанному участку стены, даже не подумав затормозить перед ней. Только чуть усилил кожу.
Кирпичная кладка под моим напором рассыпалась, и я вывалился в длинный коридор, придавив попутно, девчушку с монголоидным лицом. Решил было, что ошибся, и зацепил гражданского, но та вдруг вырастила из бетона парочку сталактитов, на которые попыталась меня насадить.
К счастью, моей реакции хватило отскочить в сторону, а следующим движением ухватить противницу за ногу, и с коротким замахом впечатать ее в соседнюю, еще целую стену.
— Добей. — бросил мне один из клонов Интернационала, пробегая мимо. — Где-то еще один остался.
Ну да. Зима говорила, что врагов четверо. Одного она убила с крыши, второго на спуске, третья лежит без сознания, значит четвертый где-то еще бегает. Вряд ли это у него получится делать долго. Не тогда, когда тебя преследует парень, способный создавать свои копии.
— Прости, девчушка. — шепнул я. Положил ладонь на лицо бессознательной монголки, и резко повернул ее шею.
— Ты ей молитву еще отходную прочти. — без злости, на адреналине бросила Зима. Выглянула в проем и крикнула. — Саша, что там?
— Нашел. — рядом с нами появилась одна из его копий. — Пирокинетик. Заканчиваю… Все, закончил.
Черт возьми, это действительно выглядело жутковато. Он словно многоликое индусское божество, пребывающее в разных местах одновременно. Там противника по стене размазывает, а тут стоит в пижонской позе, к стене плечом привалившись, и сообщает последние новости.
— Не делай так. — сказал я ему.
Клон удивленно нахмурился. Кажись, не понял сути претензий. Ладно.
Больше на первом этаже здания мы никого не обнаружили. Оно было административным, что-то вроде какой-то конторы, правда я не мог понять какой — все надписи были на монгольском. То есть, русские буквы, но хрен разберешь, что они значат.
— Дом профсоюзов. — сообщила Люба, заметив мой интерес. — Просто большая контора.
И на работу сегодня никто не вышел, надо полагать. А против нас отправили новичков. Новообращенных сверхов, которые прием сыворотки пережили совсем недавно, и толком еще не научились пользоваться своими способностями. Одно только применения фокусов Тектона внутри здания об этом говорит.
Другими словами, это было не заграждение, а сигнализация. Которая сообщила, кому надо, что в город прибыли советские суперы. Глядя на нашу старшую, я понимал, что такой расклад ее полностью устраивает. Чем бегать и искать злодеев, не проще ли дать им знать, где находишься.
— Что дальше?
— Идем к силовикам. УВД в трех кварталах на север.
— А Даниле не надо помочь? — все-таки разделяться на территории противника было не лучшей тактикой.
— Поверь, нет никого лучше для разгона демонстрантов, чем опытный аэрокинетик. Когда отгонит толпу от Дворца Советов, сам нас найдет. А в другие конфликты без нас вмешиваться не будет.
Вернувшийся Интер сообщил, что проверил дороги на квартал вперед, и никого подозрительного не заметил. Зима кивнула, и мы направились к милиции.
В этой части город не бунтовал, не горел, лишь выглядел неестественно вымершим, словно бы тут провели тотальную эвакуацию. Даже собак и кошек не было, хотя, может в Улан-Баторе их и не было никогда. Монголы же с китайцами рядом живут, жрут их наверное. Или это корейцы? Черт, что за чушь в голову лезет?
А как ей туда не лезть, если ветер
