– С того, – сказал он преспокойно, – что – после вышеназванной княжны – она наиболее очевидная претендентка на руку наследника. А значит – прямая Вам помеха.
– Да с какого перепугу?!
Оба – и Гонт, и Огарт – уставились на нее с изумлением: фраза эта в арвельском языке была не в ходу. Однако суть они, очевидно, таки поняли.
– Ваша цель, госпожа, – сказал наемник. – Мы вновь возвращаемся к ней.
– Возвращаемся, да. Потому как прежде Вы так и не соизволили прояснить, в чем она состояла. Что, уже придумали?
– Ну, придумал-то, положим, не я, а Вы, госпожа…
– Ближе к делу!
– Хорошо, госпожа, хорошо… Слушаюсь и повинуюсь… Так на чем мы с Вами закончили?.. Ах, да… И княжна Цэлльская, и – потенциально – графиня Ланц мешали Вам по одной и той же причине. Может всё-таки сами озвучите?
И тут до Даши наконец дошло. Давно бы, конечно, пора – да щелкнуло что-то сейчас только.
– Послушайте, – медленно проговорила она, – уж не сватаете ли Вы меня… за… – произнести, за кого именно, почему-то было выше ее сил.
– Я?! Ни в коем разе. Вы, кажется, сами себя сосватали…
Тут уже расхохоталась Даша.
Нет, ну бред же, бред очевидный, кричащий прямо-таки!.. На кого это хоть рассчитано-то вообще?! Кто в здравом уме поверит?..
Однако господин Огарт был всё так же задумчиво-серьезен.
«Эх, рановато я его в умники записала!..»
– Господин Гонт, – проговорил он наконец. – Вы можете подтвердить сказанное… чем-либо?
– Бумагами, Вы имеете в виду? Нет, я так не работаю.
– Значит, одни лишь голословные утверждения?
– Да, только они. Хотите – верьте, хотите – нет… Но советую всё же поверить…
– А Вы, госпожа? – обернулся он к Даше.
– Что – я?
– У Вас… – Огарт явно замялся, – есть что-нибудь?
– Например? Экземпляр контракта с этим?
– Нет… я… не о том… Однако… Вы, кажется, что-то упомянули насчет Ланцов…
Ланцы, да… Возможно, они – единственная теперь ниточка, способная вывести ее из-под абсурдных этих подозрений. Но как? Доказательств ведь у нее тоже нет – одни слова. Эльва? Она ничего не скажет, нечего и думать…
– Сожалею, – сказала она, – однако добавить мне тут нечего. Можете лучше расспросить их самих.
Ага, так и признаются. Только сильнее еще ее закопают…
Повисла затяжная пауза.
«И что дальше?» – подумала Даша.
«Ничего хорошего», – мрачно хмыкнул знакомый рассудочный голос.
Огарт наконец кивнул ей:
– Пойдемте, госпожа Эрд.
Они вышли, двинулись по коридору – не туда, откуда пришли.
Через полминуты полицейский отворил перед ней дверь отдельной маленькой палаты, идентичной той, что они только что покинули:
– Думаю, Вам лучше пока…
Противиться было бессмысленно. Хорошо еще, если ограничится этим…
Господин Огарт еще чуть постоял в дверях.
– Простите, госпожа Эрд, – сказал он на прощание. – Я, разумеется, ему не верю. Но… сами понимаете…
Глава 24. На граниИз отдельной палаты она перекочевала-таки через неделю в темницу. Не сказать, чтоб это было неожиданностью, но приятного, конечно, мало.
Виной всему были даже не показания Гонта, а старая ее легенда, при первом же прикосновении разошедшаяся по швам.
Собственно, трещать начала она, как оказалось, уже давно, но до поры до времени таки держалась.
Однако теперь время пришло, и делу дали ход.
Папочку на нее, как она теперь понимала, завели сразу – пусть и не Огарт (тот был главой полиции явной, а была в Арвелии еще и тайная). Знал ли лично он – прежде – о ее содержимом, сказать трудно, а вот король – наверняка: иначе откуда б знать и Холлису?
А что тот знал, очная их ставка сомнений не оставила.
– Ну что, госпожа, – сказал он, едва ее ввели в комнату и усадили напротив. – Простите, что не по имени – не имею чести его знать. То, которым Вы представились, ведь на Ваше?
– Это еще почему?
– Потому, госпожа, потому… Тарев, откуда якобы Вы родом, – город маленький, обойти нетрудно. Эрдов всяких там действительно пруд пруди, но вот про Вас именно – вот же незадача! – никто и ведать не ведает.
«И не поленились же…»
Она промолчала – что тут скажешь, в самом деле?
Молчал и он, глядя на нее как-то исподлобья:
– Так что ж, так и не представитесь?
«А что? Можно бы уже, наверное. Терять-то уж нечего…»
Но что-то подсказывало, что не лучшая это идея. Поверить не поверят, а в «злонамеренности» ее, пожалуй, уверятся окончательно. И к тому же опять: чем докажете? Работай еще хотя бы датчик…
– Очевидно, нет, – констатировал наконец Холлис. – Что ж… Как есть, так есть…
Опять помолчали.
– Госпожа, – проговорил он затем, постукивая пальцами по столу, – не знаю, что Вы сейчас обо мне думаете…
«Да то же, что и всегда… В своем же репертуаре…»
– …однако я не следователь, и допрашивать Вас в мои обязанности не входит. Что бы Вы там не натворили… этим есть, кому заняться. Мне же от Вас в данную минуту нужно только одно.
Он вновь умолк, несколько раз тяжело вздохнул и произнес, буравя глазами поверхность стола:
– Где моя дочь?
Вопрос этот не стал для Даши неожиданностью, но с ответом она нашлась не сразу. Правда в данном случае лишь навредит – всем причем. И потому ограничилась кратким:
– Я знаю, господин Холлис, но Вам сказать не могу.
Тот недобро усмехнулся:
– Вот, значит, как? И почему не можете, позвольте полюбопытствовать?
– Не могу – и всё. Я обещала.
– Кому обещали? Ей?
Даша кивнула.
Он, кажется, аж зубами скрежетнул:
– Вот как? Сами надоумили, сами же теперь и покрываете? Великодушно, нечего сказать…
– Нет, господин Холлис, ошибаетесь. Никого я не надоумливала. Это была сугубо ее идея.
– Да неужели?! И тем не менее, с Вами она, кажется, ею поделилась?
– Нет…
– Тогда откуда же Вам известно?..
И снова Даша вынужденно замялась. Как есть – не прокатит, а сколь-нибудь правдоподобной отговорки сходу в голову не шло.
Холлис истрактовал ее молчание по-своему.
