на пах и продолжила поглаживать чуть быстрее. Она проходилась пальчиками по стоящему члену, а в моем теле проносились разряды тока. Не выдержав, я обхватил ножку рукой, не давая больше двигаться и распалять меня.
— Ты вынуждаешь меня сейчас бросить этот ужин, сорвать с тебя всю твою одежду и осыпать тело поцелуями.
— Мы говорили немного о другом, — и вновь эта хитрая улыбка растянулась на ее лице.
Вера вырвала свою ногу из моих рук и опустила ее. Она, как ни в чем не бывало, продолжила ужин. А у меня от перевозбуждения звенело в ушах, болезненно подрагивал член, но я знал, что это своего рода наказание и принимал его.
— Почему ты просто не влепила бы мне по морде и не убежала в истерике? — спросил, наблюдая за девушкой, что прожевала и опять запила вином все.
— Это было бы слишком просто, — она вскинула бровь и легко улыбнулась. — А я вовсе не типичная твоя воздыхательница, у меня есть свои способы влияния.
— Эти способы меня убьют, — я схватил за руку Веру и поцеловал ладонь, прислонив к своей щеке.
— Тогда не смей совершать таких ошибок.
— Обещаю.
— Не обещай, не говори, а доказывай, — блондинка перегнулась через стол и легонько чмокнула меня в губы.
Эта девушка меня сведет с ума, я умру без нее или из-за нее, в общем я понимал, что больше не хочу никогда ее расстраивать. Ее мудрость и сдержанность меня поражали. Такая милая, молодая, нежная и такая сильная, моя богиня, моя душа.
ГЛАВА 27
Мы ехали с ресторана, и я периодически смотрел на Веру, которая уставившись в окно, молчала. Она еле улыбалась и даже не поворачивалась в мою сторону, такая тихая и умиротворенная.
Она будто маленький дьявол с ангельской внешностью, такой коварный и такой пленительный. О чем она думает? Я вижу, как в ее глазах сверкают какие-то идеи и мысли, но она молчит. Почему?
Обожаю такую загадочность, а девушка этим умело пользуется. Остановившись на светофоре, медленно опустил свою ладонь на ее колено. Блондинка не пошевелилась, просто накрыла мою руку своей и переплела пальцы.
— Ах, милая моя, Коль виноват — помилуй!
Ты — чудо бытия, А я тебе немилый.
Уже ведут бои
И держат хвост трубою
Поклонники твои,
От коих нет отбою.
Ах, милая моя,
Они тебе дороже,
Они умней, чем я,
Красивей и моложе? Внимательней?..
Да, да, Талантливей, душевней,
Изящнее всегда… А я слыву — деревней.
Вера повернулась и растянулась в улыбке.
— Ты, правда, так думаешь?
Я немного удивился, от того, что она всегда внимательно слушает все те стихи, которые я ей читаю, и продолжил улыбаться.
— Как именно? — решил уточнить.
— Что ты не мил мне?
— Я не знаю, — пожал плечами. — Но точно знаю, что я самый талантливый из всех твоих поклонников.
— Не так уж и много их у меня, — рассмеялась девушка, сильнее сжимая мою руку.
— Значит, все же есть, — заметил неоднозначное выражение лица и коварную улыбку. Я понял, что это ее игры, поэтому резко вывернув руль направился с дороги в ближайший лесопарк.
— Эй, я вообще-то домой собиралась, — возмутилась блондинка, но продолжала улыбаться.
— Не играй со мной принцесса, не надо.
— Ага, разозлился.
Промолчав, вдавил педаль газа, погружаясь все дальше в какую-то лесную чащу. Она заливалась смехом, показывая всем видом, что ей нравятся такие отношения. Поэтому, остановив машину, высвободил себя из ремня безопасности и навис над хрупкой нимфой.
— Нельзя мужчине говорить, что у тебя есть поклонники.
— Мужчина добытчик и ему нужно охотиться, — она была прекрасна, когда пыталась возразить мне.
— Мне кажется, эта охота окончена, и я тебя поймал в свои сети уже окончательно, — опустил глаза на декольте Веры.
Ее округлая, аккуратная грудь поднималась при каждом вздохе. Проведя, медленно пальцем, по шее я спустился к ложбинке, которая манила к себе.
— Я могу, но не хочу высвобождаться из твоих сетей, — прошептала она так соблазнительно, что затылок свело от предвкушения надвигающейся близости. — Мой мужчина.
Удивленно вскинув брови, я словно проглотил язык, молча, смотрел на Веру. Мне нравилось, все, что она произносит и как думает, это восхищало и притягивало безумно. Она усмехнулась, взяв мою руку, пропустила ее под юбку, закусив нижнюю губу. Я ощутил тепло и влагу трусиков, которая окутала мои пальцы. В голове, звон раздался, и я моментально возбудился.
Нежно прикоснувшись к ее губам, будто спрашивал, позволит ли она мне себя поцеловать, и она была не против, потянувшись на встречу. Второй рукой обхватил девушку за плечи, окутав своими объятиями, принялся нежно посасывать то нижнюю то верхнюю губу, которые пахли миндалем и медом. Отодвинув край трусиков, медленно проскользнул рукой по мягким складочкам. Они как лепестки роз, бархатные и нежные, такие влажные. Тело сводило судорогой от возбуждения, я так ее желал и так хотел, что мой член, который упирался в ширинку, изнывал от боли.
Вера оторвалась от губ, и обхватив руками меня за шею, наклонила к ключице. Я продолжил играть пальчиками с набухшим клитором, чувствуя как иногда она подрагивала в руках. Осыпая поцелуями, даже не собирался останавливаться, слушая сладкие, легкие стоны блондинки. За нежными ласками последовало погружение моих пальцев в теплое лоно, сопровождая жаркими поцелуями в шею. Она извивалась и поддавалась мне на встречу, двигая бедрами.
— Душа моя, не сдерживай себя, кончи для меня, — щеки девушки покрылись румянцем, она как хищница смотрела и улыбалась.
— Я хочу… — еле проговорила она, закусывая губу от удовольствия. — Ночами напролет стонать под тобой и на тебе, хочу чувствовать твой член в себе, а потом хочу достать его из себя всего в соку. Влажный и горячий погрузить в рот, начать делать такой минет, от которого воздуха бы не хватало… Оооох…ммм…
От этих речей, позвоночник выкручивало, но я наслаждался тем
