class="p1">Она поджала губы, а затем оглянулась. В ее глазах проскользнула тревога.
— Сколько ты хочешь? Назови сумму, я достану, но больше ты в нашей жизни не появишься. И из фирмы, само собой, уволишься.
— Засуньте свои бабки… — процедил сквозь зубы Алексей и прищурился. — Как-то всю жизнь прожил без ваших грязных денег, еще столько же проживу.
— Поверь, мальчик, ты даже не представляешь, какими суммами я располагаю. Тебе столько за всю жизнь не заработать.
Его раздражало бахвальство и снисходительный тон Элеоноры, но он старался держать себя в руках. Сюда он пришел не за этим. Но поддеть ее он смог — то принесло ему большое удовольствие.
— Что, на чужих костях их подняли? Самой-то не стыдно?
— Я сделаю вид, что этого оскорбления не слышала. Спишу на то, что ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
— Мне плевать. Зовите своего мужа, иначе я отсюда не уйду.
Его слова прозвучали угрозой, а затем он во всё горло крикнул:
— Архипов! Выходи!
Элеонора напряглась и толкнула его ладонями в плечи, но она была всего лишь женщиной, и ей не удалось сдвинуть его даже на метр.
— Руки, дамочка. Или мне в полицию за домогательства обратиться?
Леша сам себя не узнавал. Из него сыпались колкие фразы и яд. Раньше он себе такого не позволял, держал лицо, но в последние дни вся его жизнь полетела к черту, так что репутация — не то, что его сейчас волновало.
Элеонора в панике совсем забылась, а затем опомнилась. Она ведь может вызвать охрану, пусть они и выкинут этого приблудыша, который посмел заявиться в ее дом. Только она схватила телефон и набрала номер начальника охраны, как сзади вдруг раздался голос ее мужа.
— Эля! Это курьер с офиса приехал? Чего так долго?
Она застыла с телефоном у уха и в тревоге посмотрела на Льва, затем на Алексея, лицо которого горело торжеством.
— Н-нет, Лёва, н-нет.
Не особо раздумывая, а действуя на инстинктах, она отступила вглубь и потянула ручку калитки на себя, чтобы закрыть ее, но Гдальский оказался быстрее.
— Нет, Лев Николаич, не курьер, — зычным басом протрубил он на всю округу и нагло вошел внутрь, закрывая за собой калитку с гулким грохотом.
— Алексей? — удивленно воззрился на него Лев, а затем помрачнел, вспомнив, чем закончилась прошлая их встреча. Посмотрел на тревожащуюся жену и неправильно истолковал причину ее страха. — Эль, распорядись, чтобы нам накрыли на летней террасе. Нам с сыном нужно поговорить.
Идти на прямую конфронтацию в присутствии Льва Элеонора уже не могла. Но уходя, стрельнула взглядом в сторону Алексея. Ее покоробило слово “сын” из уст Льва, но говорить ничего она не стала. Ушла, хотя сердце ее было не на месте. Чувствовала, что ничем хорошим эта встреча не закончится. И ей нужно подготовить аргументы, чтобы как-то оправдаться перед Львом.
В это время сам Лев испытывал противоречивые эмоции. Той любви, которую он ощущал к Мише, было много, но она была сильнее, чем то чувство, которое он хранил в душе по отношению к Леше. Всё же мальчик всю жизнь рос без него, не на его глазах, и огромной привязанности Лев не чувствовал. Хотя перед ним сейчас стоял уже не мальчик. Мужчина.
— Пойдем, раз пришел, хоть пообедаем вместе, как отец и сын.
Лев пошел по тропинке первым.
— А ты мне не отец.
Улыбка исчезла с лица Льва, плечи напряглись, но ничего отвечать он не стал. Сначала остановился и сделал несколько глубоких вдохов.
— Что тебе обо мне говорила мать? Что я вас бросил и отказался видеться с тобой?
Лев продожил движение, услышав позади приближающиеся шаги. Раз сын не кидается и не уходит, разговору быть.
— Поначалу да, но я думаю, что она была недалеко от истины.
— Разве мы не выяснили уже, что это она запрещала наши встречи?
— Знаешь, даже если бы это было так, после этого ты считаешься себя мужиком? Нормальным отцом?
— Понял, к чему ты клонишь. Я успел навести о тебе справки, Алексей. А ты сам-то далеко от меня ушел? Карина. Дима. Разве ты участвуешь в его воспитании? Карина ведь не запрещает тебе видеться с сыном.
— Не сравнивай наши ситуации, — Алексей сжал кулаки и присел на стул, когда они дошли до террасы. — Я только недавно узнал о сыне и буду участвовать в его воспитании, уж не сомневайся.
— И ребенка Миры будешь также воспитывать? — Лев не хотел усмехаться, но эти слова были последствиями горечи, которая вдруг образовалась во рту. — Ты ведь сам на тот момент был женат, когда обрюхатил племянницу жены.
— Уж не тебе мне нотации читать, папаша. Яблоко от яблони недалеко падает, разве не слышал такое выражение?
Льву нечего было ответить на этот выпад. Он откинулся на спинку стула и на несколько секунд прикрыл глаза.
— Давай не будем ругаться. Я правда рад, что теперь мы можем общаться. Если тебе нужна какая помощь, ты говори, я всегда помогу. Не хочу ссориться со своим сыном.
У Алексея в горле возник ком. Обида, гнев — все эти эмоции бурлили внутри него, как кипящая лава, но ему нужно было хладнокровие, чтобы продолжить долгожданный разговор.
— Какого это, Лев Николаич, быть обманутым собственной женой?
— Не нужно говорить так о Гале, как никак, она твоя мать. Была когда-то моей женой, так что не будем опошлять наше прошлое.
— А я не о ней говорю, а о твоей второй, Элеоноре. Скажи мне честно, из-за денег ее папаши на ней женился?
Всё-таки Леша не выдержал, стал сыпать колкостями.
— Если ты пришел не для того, чтобы наладить наши отношения, а оскорблять мою жену, то выход знаешь где.
— Ну да, невинную благородную Элеонору. Мне ведь даже ее словесно касаться нельзя, да?
В этот момент она вышла на террасу и застыла за спиной мужа. Ее лицо побледнего, в уголках глаз застыли слезы. Руки затряслись, и их она прижала к груди, даже затаила дыхание, когда гнусная правда прошлого всплывет наружу.
— Закрой рот! — рявкнул Лев и стукнул кулаком по столу.
— Ну да, чего это я. Лучше пусть твоя жена сама расскажет, как она со своим отцом сдали меня в детдом и угрожали матери сгноить меня там, если она не отстанет от тебя и будет поощрять встреча отца с сыном. Я ведь всё верно сказал, Элеонора? Ничего не пропустил?
Наступила гулкая тишина. Вязкая, словно болото. Неприятная.
Лев смолчал сразу лишь потому, что ему стало тяжело дышать. Пока он приводил себя в норму,
