с флагом святого Георгия войдут в балтийские воды, и к ним присоединятся датчане, то кораблям объединенной русско-шведской эскадры придется укрываться в гаванях. Ибо разгром и уничтожение неизбежны, хотя царь Алексей пообещал, что в случае потерь отдаст все оставшиеся у него корабли — как уже готовые, так и пока недостроенные.
Союзная армия в Пруссии меньше по численности — десять тысяч шведов были ее костяком. Но еще две тысячи должны были подойти от Риги, то были бывшие военнопленные, что жили по русским городам и весям. Еще восемь тысяч должны были быть доставлены морем из Финляндии и Стокгольма — держать там войска уже без надобности, ведь война с русскими окончена и подписан мир.
Зато «ливонская» армия «распухала» прямо на глазах, усиливаясь с каждым днем. Царь Алексей прислал помощь, вернее отдал в наем за миллион триста тысяч талеров. Сумма огромная, но совсем не та, которую нужно было бы заплатить по настоящей цене многопушечных кораблей и галер Балтийского флота, не считая войск. Из Финляндии почти целиком отправили весь галерный отряд — почти полсотни скампавей с семью полками пехоты. А пять драгунских полков вскоре прибудут от Риги — силы «ливонской» армии тем самым будут удвоены.
Да и сам Петр Алексеевич с чрезвычайной энергией занялся любимым делом — всеми способами формировал новые батальоны, собирая наемников по всей Ливонии, Курляндии и на литовских землях. Восемь сотен солдат были завербованы в Мемеле — просто сменив одного короля на другого, совершенно житейское по нынешним временам дело. Еще четыре тысячи разношерстного воинства палками капралов да древками протазанов сержантов буквально сколачивались в прямом и переносном смысле в стройные ряды, наскоро вооружались и обмундировывались. Благо оружия и мундиров было в достатке — московский царь одевал свою армию в «новоманерные» стрелецкие кафтаны, от вида которых Петр болезненно морщился, а ненужную форму наскоро ремонтировали и отправляли в Ливонию обозами.
— Как думаешь, мин херц — сражение здесь будет, или все же в Бранденбург пойдем?
— А ты сам подумай — какая выгода Фридрикусу будет, если шведы его курфюрство разорят до крайности, а Берлин ограбят, как Дрезден когда-то?! Нашему брату Карлу серебро нужно до крайности — в Стокгольме народец сильно недоволен, страна войной разорена. Медные монеты купцы и торговцы принимать не хотят, совсем как у нас при моем отце, когда бунт в Москве случился — мне о нем старые бояре рассказывали, что его видели. Так что сюда он подойдет как можно быстрее — Кенигсберг поскорее деблокировать, не допустить сдачи города.
— Дай то бог тогда, тут и сразимся!
— Ты зубы не скаль, до виктории далеко. Не хвались на рать идучи! Если конфузию потерпим, то все наше королевство потеряем. Ты-то в Амстердам сбежишь, а мне куда деваться?!
Глава 17
— Ваше величество, эта война сейчас не нужна никому. Все переменилось — Ливонское королевство воюет на стороне короля Карла, но это в недавнем прошлом и так владения шведской короны. Мой государь забрал себе лишь древние родовые вотчины, что были отобраны шведами сто лет тому назад — Ингрию и Карелию. Единственное исключение Выборг и Нарва — но они нужны для безопасности Санкт-Петербурга, а последний город и для развития торговли. И все — более никаких интересов в войне царь Алексей Петрович не преследует и готов выступить посредником при переговорах по восстановлению прежнего мира с существовавшими границами, и без взаимных претензий держав к друг другу.
Датский король Фредерик лишь поморщился, когда прозвучали последние слова посланника, которого он когда-то наградил орденом. А вот от пожалованного ему зимой генеральского чина и баронского титула тот отказался, на то было повеление царя Алексея.
— Мы воевали долгие восемнадцать лет, генерал, добились успехов — шведы потеряли все свои владения на южном берегу Балтийского моря, и за одно лето все переменилось в одночасье. Как такое понимать, скажите мне — ведь царь Петр вышел из «северного альянса» и теперь воюет вместе с Карлом против нас?!
— Ваше величество, царь Петр воевал со шведами с первого дня войны, причем без помощи союзников одержал победу под Полтавой, разбив там войска короля Карла, — русский генерал поклонился королю, тот чувствовал себя уязвленным. Ведь сам Фредерик подписал сепаратный мир с Карлом через несколько месяцев после начала войны, и долгие годы не воевал, выжидая удачного момента — и как ход войны резко изменился, тут же вступил в нее, желая добить уже поверженного русскими противника.
— Но летом царь Петр отрекся от своего титула, и не может определять политику Московского царства, ибо у нас государь Алексей Петрович. В войну на стороне шведов вступил Ливонский король Петер, также как на стороне «северного альянса» несколько лет тому назад выступила Пруссия и Ганновер. Война есть война — одни выходят из нее, другие вступают. А владения ливонского короля бывшие шведские земли — герцогства Лифляндское, Эстляндское и Померанское. Последнее, к несчастью для короля Петера занято датскими и прусскими войсками.
Король прикусил губу — вопрос становился действительно щекотливым. С одной стороны возвращать Штральзунд с остром Рюген Фредерику не хотелось категорически, ведь он отвоевал его у шведов. Но если посмотреть с другой стороны, то это герцогство фактически отобрано у новоявленного ливонского короля, бывшего союзника, с которым нужно считаться. Ведь пруссаки уже потеряли Мемель, король Карл жаждет реванша, и после Берлина может быть Копенгаген — и это страшило не на шутку.
— Царь Алекс давал обещание не воевать с моим королевством…
— Ваше величество, а разве хоть один московский полк воюет против Датского королевства, разве хоть один наш корабль сделал выстрел?! Великий государь всегда выполняет все договоренности!
— Но он передал ливонскому королевству корабли и пехоту с кавалерией, разве это не нарушение?!
— Ни в коем случае, ваше величество! Корабли и солдаты являются наполовину наследием царя Петра — при отречении от престола было решено не препятствовать уходу преданных ему людей. Это были наши внутренние дела, которые ни в коем случае не затрагивали интересов датской короны.
— Хорошо, пусть так — если царь Петр решил отказаться от правления и стать ливонским королем, то это его дело. Но государь Алекс передал ему дополнительно солдат и корабли, а они угрожают Дании…
— Разве от них есть угроза, ваше величество?! Корабли не подходят даже к траверзу Бронхольма, ни один пехотинец не высадился на померанских землях, где есть только датские солдаты. Король Петер продолжает к вам относится с симпатией и был расстроен, что ваше величество,
