«Если ты получил это, значит, я умер. Не доверяй Тео, Викензо, он убьет тебя при первой возможности. Выжди несколько дней и понаблюдай за ним. Я знаю, что у тебя есть связи вне Фамильи — используй их. Ты должен вернуть то, что твое по праву. Ты — Дон, Викензо. Не забывай об этом. Фамилья принадлежит тебе.
Джо»
Через три часа автоматический замок на двери щелкнул и, толкнув ее, Викензо убедился, что она открыта. Его тюрьма оказалась совершенно пустым, огромным складом у порта. Люди Джо исчезли, убрав за собой все, кроме его камеры. Никаких следов, словно здесь действительно никого и не было, кроме него.
Не имея при себе ничего, кроме одежды, одетой на нем, Викензо вышел на свежий воздух впервые за несколько месяцев. Он действительно сходил с ума взаперти, но, несмотря на радость свободы, первая его мысль была о Бьянке. Он должен был ее увидеть и убедиться, что Джо не солгал. Если его жена действительно пострадала по вине Тео, то он убьет брата. Викензо решил последовать совету Джо и связался по телефону, который одолжил ему запуганный подросток, с человеком, который точно мог помочь ему, не ставя в известность нового Дона. Только убедившись, что Бьянка в безопасности, он мог начать предпринимать шаги по возвращению своей жизни.
* * *
Викензо не мог поверить в то, что Тео просто исчез, испугавшись его действий, когда узнал, что он жив. Выждав два дня и поняв, что брат действительно не появится, Дон сделал то, что должен был — пошел к одному из своих Младших боссов, решившему, что власть теперь в его руках, раз никого из Гвидиче не осталось в городе, и устроил показательную казнь.
Андреас Роберто имел наглость заявиться в его дом и объявить, что женится на Вивиане и станет новым Доном, так как этот брак был одобрен Викензо еще при жизни, что было ложью. С собственным членом во рту и отрубленными руками он подал пример того, что случится с любым, кто проявит неуважение к семье Гвидиче.
Общий сбор его Младших боссов был назначен на завтра, так как многие должны были прилететь из других городов. Викензо первым делом объявил охоту на Тео, приказав найти и доставить его живым, в каком бы штате он не прятался. После того, как его Капитаны получили указания, а охрана дома была полностью заменена, Викензо, наконец, смог добраться до Бьянки. Ее безопасностью он занялся в первый же день, как выбрался из склада, убедившись, что она охраняется лучше президента страны.
Оказавшись перед дверью ее палаты впервые, он замер, боясь войти. Врачи убедили его, что пока ее мозг жив — надежда есть. Викензо не могло это успокоить в достаточной мере. Бьянка находилась в коме три месяца, а это был долгий срок. Он не представлял, что будет делать, если она не выживет. С тех пор, как она вошла в его жизнь, Бьянка стала необходимостью, а не желанием. Он не мог существовать в мире, где ее нет.
Она выглядела еще более хрупкой, чем обычно, лежа без движения на больничной койке, обвешанная трубками. Бьянка не казалась спящей. Она выглядела, как очень больной человек, борящийся со смертью. Глаза Викензо наполнились жгучими слезами, когда он упал на колени, потому что ноги не держали, и, его боль не имела ничего общего с физической.
Его Бьянка. Маленький эльф, озаривший его жизнь любовью и счастьем. Такая беспомощная и слабая. Ему казалось, что жизнь едва теплится в ней. Пикосновение к ее тонкой руке больше не дарило тепло. Она была безжизненной. Такая… неживая. Не живая и не мертвая. Это было больше, чем он мог выдержать. Викензо не знал, как справиться с ее состоянием, когда он ничего не может сделать, чтобы помочь ей. Это было худшее наказание, которое он мог получить.
* * *
Как только он вошел в дом, в его объятия бросился маленький рыжий вихрь. Вивиана вцепилась в него, рыдая ему в ухо и прижимаясь так крепко, словно боялась, что он исчезнет. Викензо обнял сестру, чувствуя комок в горле, и нежно похлопал ее по спине. Она что-то бессвязно говорила, срываясь на крик, пока все ее маленькое тело сотрясалось крупной дрожью, а рыдания перехватывали дыхание, заставляя прерываться и икать. Викензо держал ее, позволяя выплеснуть эмоции, суровым взглядом приказывая охране уйти. Вивиана висела на нем не меньше десяти минут, прежде чем начала немного успокаиваться. Когда она отстранилась и, все еще продолжая тихо плакать, потянула его за руку в гостиную, он послушно пошел за ней.
Закрыв за ними дверь, Викензо сел на диван и Виви тут же устроилась рядом, прижимаясь к нему, как ластящийся котенок. Он обнял ее одной рукой, второй начиная гладить ее волосы, как его малышка любила с детства.
— Где ты был? — первым делом спросила она.
— Меня держали в заложниках, но теперь все в порядке, — объяснил он. — Этого не повторится. Не о чем больше беспокоиться.
Виви кивнула, как и всегда, не задавая лишних вопросов и принимая его объяснения.
— Тео пропал, Энзо, — снова всхлипнув, сказала она. — Что с ним произошло? Почему он исчез? Его тоже похитили?
Викензо не мог сказать ей, что их брат предатель и он в бегах. Виви была слишком привязана к нему и не поверила бы в его вину.
— Он должен был уехать и залечь на дно из-за одного дела, — солгал ей мужчина. — Не волнуйся о нем. Через пару месяцев я все улажу и он вернется.
— Почему он не предупредил меня?
— Не успел, — мягко ответил Викензо. — Иногда, людям приходится действовать быстро. Такова наша жизнь, Виви.
— Я понимаю, — шмыгнув носом, сказала она. — Я так счастлива, что ты жив, Энзо! Я чуть не умерла без тебя, правда! И Бьянка… Ты ведь знаешь о Бьянке, да?
— Я был у нее, — отрывисто бросил он.
Не мог думать о ней, чтобы не сломаться. Не хотел вспоминать, как она выглядела в больнице.
Словно понимая его настроение, Виви не стала продолжать расспросы.
— Ты же не видел малыша! — воскликнула она, вскакивая на ноги и тяня его за руку. — Пойдем быстрее! Он в детской, с няней, и как раз проснулся.
При мысли о ребенке Викензо охватило странное чувство горечи и нетерпения. Он любил его еще с тех пор, как почувствовал первые толчки маленькой ножки в животе у Бьянки, но мысль о том, что их сын родился еще месяц назад, а они оба пропустили это время с ним, больно жалила. И то, что у него появилась возможность увидеть его, в то время, как Бьянка может никогда этого не получить, причиняло еще большую боль.
Он позволил Виви идти впереди, чувствуя, как бешенно колотится сердце при мысли, что вот он — его сын, совсем рядом, и он сейчас его увидит. Викензо переступил порог детской и словно зачарованный уставился на маленького человека в руках у няни. При его появлении она вскочила и, положив ребенка в кроватку, ушла, что-то сказав, но он не слушал. Ни ее, ни Вивиану. Весь мир сузился до одной точки, которой был его сын.
Викензо подошел к кроватке и судорожно втянул воздух в легкие, впервые смотря на самое совершенное личико из всех виденных им. Это был их с Бьянкой ребенок. Настоящий живой человек, такой же идеальный, как и его мать. Протянув дрожащую руку, он прикоснулся кончиком пальца к крохотной щечке, и, когда малыш открыл глаза, заглядывая ему в самую душу, не сдержал одинокой слезы, покатившейся по щеке.
