– Г-где я? – Беликова села на постели и с облегчением обнаружила, что голого распаленного работорговца поблизости не наблюдается. Она благодарно приняла чашку из рук бывшей ассистентки и осторожно сделала пару глотков. Мм… Вкусно. Особенно в сравнении с грибным чаем.
– Вы на нашем корабле, – последовал ответ. – Мы дрейфуем в буферной зоне Системы Трех. У самых границ.
– Ждете червоточину? – предположила Рита и сморщилась: голова немилосердно гудела. – Или скрываетесь от патрулей?
– Все вместе, – улыбнулась самурайская дочь.
Маргарита смерила ее долгим взглядом:
– Где твой акцент, Асуми?
Девушка рассмеялась:
– Остался в Ленинграде. Я там на переводчика пят лет училась. А родом я из Улан-Удэ.
– М-да… – Рита допила молоко и вернула чашку. Интересно, это правда или очередная легенда? – Вы с Резо и есть те внедренные агенты, на которых намекала Кобра?
– Понятия не имею, о чем вы говорите, Маргарита Павловна, – спешно отозвалась фальшивая японка. Она прижала к губам указательный палец и сделала страшные глаза. – Мы просто ваши друзья.
– Понятно, – вздохнула Беликова, хотя на самом деле не понимала ничего от слова совсем. – Мне по-прежнему называть тебя Асуми?
– Так будет лучше всего.
– Долго я здесь?
– Шестые сутки. Вам здорово досталось. Резо очень переживал, что мы не успеем и вас деперсонализируют.
– А где он сам?
– За штурвалом, где ж еще. – Самурайская дочь улыбнулась. – Я передам ему, что вы очнулись.
– Хорошо, – кивнула Рита. Удивительное ощущение покоя накрыло ее, точно уютное пуховое одеяло. Как же славно оказаться в безопасности. Среди друзей. Хоть они и не те, за кого себя выдавали…
Надо же! Резо и малышка Асуми – агенты Комитета. Кто бы мог подумать? Да никто! В подобном куда проще заподозрить всезнайку Павла или кого-нибудь из первых профессоров. Высокопоставленных, важных, с высоким уровнем доступа и местом в ученом совете. Но Асуми и Резо…
Брутальный эксцентричный бортинженер и хрупкая юная ассистентка. Почему именно они? Глупый вопрос. А ответ вполне очевиден: никому, никогда и ни при каких обстоятельствах не пришло бы в голову, что эти двое – агенты контрразведки. Резо – чересчур яркий, Асуми – слишком незначительная. Вычислить их, пожалуй, оказалось бы даже сложнее, чем внедренного в Систему Трех Полидевка.
Полидевк…
Беликова вздрогнула и уставилась на бывшую ассистентку.
– Резидент, который обеспечивал мне поддержку… мой связной… что с ним?
Если сейчас японка ответит, что они бросили лысого зануду на Олимпусе, одного среди врагов, придется самолично ухватить Резо за грузинские яйца и заставить немедленно вернуться!
– Он жив, – поспешила ответить Аусми, видимо, уловив ее беспокойство. – Жив, но серьезно ранен. Агент Тринадцать, известный вам как Полидевк, сейчас в медицинском блоке.
Маргарита помрачнела:
– Могу я увидеть его?
– Пока нет. – Японка участливо накрыла ладошкой ее руку. – Тринадцатый еще не пришел в сознание, а сами вы слишком слабы, чтобы покинуть каюту без сопровождения. Лучше немного подождать.
Рита согласно кивнула и откинулась на подушку. Закрыла глаза.
– А Блеквуд? – Она выдавила вопрос, а перед мысленным взором возникла хищная ухмылка. «Тебе понравится, детка…» – Вы убили его?
– Нет, заморозили, – ответила ассистентка. Слова ее звучали легко, будто разговор шел не о человеке, а о бройлерной курице. – Прилетим – разморозим.
– Передадите его коллегам из МИ-шесть?
– Пепельный Феникс – трофей КГБ. – Слова прозвучали непривычно холодно и твердо. – Мы его взяли – мы и обработаем.
Маргарита поймала себя на мысли, что сама с удовольствием понаблюдала бы за этой «обработкой». Подонок сломал сотни жизней, и теперь пришло время ответить за каждую. Сволочь!
Уильям Кавендиш – его брат. Родная кровь. Но таким людям, как Блеквуд, плевать на подобные условности. Наверняка Оскар попросту подкупил кого-то из однополчан Уилла, чтобы вызвать безотказного парня на космодром, а потом организовал кузену грандиозную аварию. Ну а чтобы опустить концы поглубже в мутную воду, убрал продажного летчика, изувечил труп и убедился, что никто его не опознает. Теперь Рита не сомневалась, что на Эриде покоится тот самый пилот, который попросил молодого лорда Кавендиша подменить его на вылете. Ну а сам Уильям…
– Когда откроется червоточина? – хрипло спросила Беликова. – Мне надо срочно передать на Землю архиважную информацию.
– Это связано с юнитом Семь-два-семь?
Рита резко выпрямилась и уставилась на ассистентку.
– Что тебе известно? – выпалила она. – И откуда?
Асуми не стала тянуть с ответом.
– Павел Николаевич сделал тест, о котором вы просили, – сообщила она.
– И? – Сердце в груди замерло, а руки похолодели. – Говори же!
– Анализ материалов с футболки показал стопроцентное совпадение, – подтвердила японка ее опасения. – Вы были правы, Семь-два-семь – человек. Уильям Кавендиш. И теперь у нас есть все доказательства для подтверждения этого факта.
Маргарита помрачнела и сжала кулаки:
– Левандовский купил его, точно вещь.
– И не его одного, – отозвалась ассистентка. – Похоже, наш дорогой профессор крепко связан с трафиком рабов через блуждающие червоточины.
– И… много у него таких покупок?
– Достаточно, чтобы создать небольшую армию.
Рита нахмурилась.
– Ничего не понимаю… – пробормотала она.
– Мы тоже. – Взгляд Асуми стал холодным и цепким. – Но обязательно выясним.
– Черт! Надо срочно вытащить Джона с базы! – Беликова не планировала говорить этого вслух и осеклась.
Однако бурятская японка понимающе кивнула:
– Мы отправимся на «Юниверсум» сразу, как только откроется переход. Но сначала вы получите дальнейшие инструкции.
– Инструкции? – Рита вскинула брови.
– Да. Инструкции, – твердо повторила ассистентка. – Любой непродуманный шаг может привести к срыву многолетней операции. А это совершенно недопустимо.
Беликова шумно выдохнула. Вот, значит, как! С самого начала целью Комитета был Левандовский. Они копали под него медленно и обстоятельно, а теперь боятся спугнуть.
Ясное дело… Хотя, откровенно говоря, вовсе не такое ясное, как хотелось бы.
– А как же Джон? – Маргарита заглянула в раскосые черные очи маленькой помощницы. – Есть шанс вернуть ему память?
– Вай! Душа моя! А для чэго мы, по-твоему, вынэсли с Олимпуса цэлую лабораторию, а? – пробасил Резо, втискиваясь в каюту. Здоровый, бородатый, татуированный, он улыбнулся, обнажив золотые фиксы, и Рита ощутила, как глубоко-глубоко в душе трепыхнулся, оживая, крошечный росток надежды. Надежды на лучшее.
