За столом поведение Ярослава и мое сменились демонстрацией внимания и почтения гостям из Поднебесной и обходительностью друг с другом. Было не так уж и скучно, вероятно, из-за того, что ужинала я не с толстопузыми отморозками и льстивыми извращенцами, а с интеллигентными людьми другой культуры. Они смешно разговаривали на своих иероглифах, которыми только язык свернуть можно было, переводчица тоже еле выговаривала нашу буквицу. Но мне было интересно, потому что их предложения о сотрудничестве были нестандартным набором процедур развития партнерских отношений в отличие от предложений местных бизнес-пингвинов, весело, потому что юмор у них был не тупой. И, черт возьми, клёво, потому что они решили, что я партнер Македонского и обращались со мной, как с равной. Видимо, я удачно ляпнула несколько замечаний к их предложениям, и это было переведено.
Ужин был плодотворным. Мы, то есть Ярослав и китайцы, практически заключили договор о строительстве сети ресторанов в Алуште, Ялте, Крыму. А мой вклад в это дело тоже имел вес.
С чего начинается новое предприятие? С удачного названия!
Тут у меня фантазии хватило. Ресторан, который должны были построить в Алуште, будет называться «Инь-Янь». А что, просто и со смыслом?!
В общем, вечер удался. По крайней мере, не было скучно или в напряг, или противно.
Ну, а потом… Мое обещание.
К счастью или к сожалению, я не была одной из тех женщин, которые сгорали от желания иметь связь со всеми привлекательными мужчинами, что попадаются на пути. Опыта было мало, вернее, его не было вообще, несмотря на бурную юность. Один мужчина за всю жизнь… и то нагадивший в душу. Хоть Кирилл и был искусным и проникновенным любовником, но все катилось к черту, когда между нами вставали семейные узы.
Ярослав же отличался умением быть ласковым, чутким, совсем другим ласковым и чутким. Нам нечего с ним было делить. Если бы я была влюблена в него, то от его способностей любовника тоже была бы в восторге. Но очередной раз я была благодарна, что он был нежен, внимателен и не извращенец. И на его поведение в постели не влияли наши словесные бои друг с другом, разве что подливали огня: желание обладать мной целиком и полностью.
Моя женская суть наслаждалась, но память сопротивлялась все сильней день ото дня. А знаменитое лекарство спасало: освобождало не знакомую мне женщину и запирало тоскующую память.
А утро… утро начиналось, как и всегда: головная боль – слабая, сильная, тупой вопрос в глазах, пялящихся в зеркало, и очередная клятва «О сухом законе».
Почему-то моя жизнь с Ярославом никак не могла проходить без шторма и качки. Ну, ужинала я с ним, часто потом и завтракала, танцы, клубы, было все, что можно было пожелать при другом раскладе чувств. Но мне от него ничего не надо было, просто дожить свой срок по контракту без особых нервных затрат. Однако вечно что-то вклинивалось между нами независимо от нас и выводило из себя.
Главным моим раздражителем явилась давняя воздыхательница Ярослава Виктория Крэнус.
На двадцать третье февраля под настроение я решила сделать подарок Македонскому, но не что-то материальное, а приготовить ему кулинарный сюрприз. Но Ярослав удивил тем, что сделал подарок мне, хотя это выглядело, как извинение.
Мы будто случайно заехали в торговый центр и, прогуливаясь по широким залам с кафе и фонтанами под анекдоты и пирожки с капустой, я не заметила, как забрели в ювелирный бутик. Я стояла у входа и рассматривала рекламную вывеску со смешным слоганом, ну и засмотрелась на себя в витрину: от жареного пирожка помада расплылась за берега. И пока я обтирала губы от масла и крошек, услышала знакомый голос за витриной. Сфокусировав взгляд за стекло, увидела Ярослава, а за его спиной фифу с дурацкой фамилией Крэнус. Она обнимала его со спины и довольно улыбалась. Меня прямо передернуло от их милого воркования:
– Ты не можешь не прийти на мой день рождения, Славочка?– просюсюкала Виктория.
– Конечно, я приду,– клятвенным тоном заверил ее «Славочка» и улыбнулся.
«Славочка»! «Викусик-пупсик!» Какие у нас трогательные отношения! Фу!
– Не забудь, послезавтра я жду тебя?
– Какой ресторан ты предпочитаешь?
– Думаю, «Танцующий кальмар» – удачное решение.
– Что ж, я сегодня же зарезервирую для тебя VIP-зал,– ответил Ярослав.
Виктория чересчур воодушевленно расцеловала Ярослава в обе щеки и быстро свалила.
Я отвернулась от витрины и посмотрела на огрызок пирожка в руке. Аппетит пропал.
– Полин, ты что там стоишь?– спросил Ярослав.– Иди ко мне.
– Зачем?– пренебрежительно подала голос я.
– Ну, пожалуйста…
– Ну, иду… Что?– подошла я к нему.
Он посмотрел так, будто кроме меня рядом вообще никого не существовало. Но это была ложь!
– Посмотри сюда,– постучал Ярослав пальцем о стеклянную витрину,– мне это очень нравится.
Я перевела взгляд на его палец, а потом на витрину.
На красной бархатной подушке лежало колье из белого золота и черного, как смоль, агата. Да, оно было весьма и весьма! Но меня все еще бесил его разговор с Викторией.
– Это для Виктории?– равнодушно спросила я.– Змеи любят черное.
Ярослав удивленно оглянулся.
– С чего ты взяла?! Это для тебя!
– Это ты только что придумал?– едко поинтересовалась я.
– Глупая, я сюда за этим и пришел. Я давно его присмотрел,– вроде бы искренне ответил он.
Но черт его знает!
Итак, мне пришлось переться с ним на день рождения Виктории Крэнус. Я надела одно из своих самых удобных платьев: черного цвета, с коротким подолом и открытым верхом. Колье, подаренное Ярославом, подошло как нельзя кстати. А чтобы немного подразнить Македонского, надела черные колготки в сеточку, которые всегда вызывали у него и возбуждение, и ревность.
Сама не знаю, зачем я дразнила его? Наверное, это было обычное женское кокетство.
На бал мы прибыли без опозданий. И, конечно, не обошлось без пары упреков со стороны Ярослава в адрес моего туалета. Но что-то подсказывало, что ему безумно нравилось на меня смотреть, однако он волновался, что не только одному ему.
А когда я увидела фифу в ужасно лиловом платье, которое было похоже на большой гипюрный взрыв, ощутила на себе ее ревностный взгляд, то не удержалась от дерзости, но прикинулась дурочкой:
– Добрый вечер, мадам Кракенус. Поздравляю вас, долгих лет вам!
– Крэнус,– напряженным голосом поправила она меня и подала руку Ярославу для поцелуя.
Ярослав улыбнулся и взял фифу за руку.
– Ой, простите, Крэнус. Вашу фамилию так трудно произносить,– притворно искренно извинилась я, наблюдая, как Македонский изображает джентльмена.
