– Все, что касается интересов службы, – сказал он твердо.
И все-таки Эльвиру не покидала какая-то нарочитость ситуации. Звонарев ведь мог предположить, что Нури попытается сбежать. Если бы он этого не хотел, ну, пошел бы следом за парнем, а он сидел в машине, демонстрировал Эльвире, какой он крутой, что даже имеет диктофон в машине! В крайнем случае, мог бы надеть на него наручники.
– У тебя есть наручники? – спросила она.
– Ты хочешь сковать мне руки? – улыбнулся он.
Нет наручников, мог бы воспользоваться веревкой, которая так и осталась в избушке.
Что-то во всей этой ситуации было не то. Какая-то неправильность. Звонарев изображал чуть ли не горе от того, что Эльвира якобы отпустила Нури, но все равно в это самое горе не слишком верилось.
– Врешь ты все! – сказала она ему, скорее следуя интуиции, чем на деле в это веря.
Он некоторое время смотрел на нее чуть ли не с обожанием: мол, какая способная у него ученица, а потом расхохотался.
– Уже и пошутить нельзя!
– В каком смысле, пошутить?
Теперь она испугалась своей догадки. Значит, бедного парня сейчас под белы ручки поведут в каталажку, а он будет думать, что это Эльвира его заложила?
– Останови машину, – сказала она бесцветным голосом.
– Ты хочешь пересесть вперед? – он прикинулся непонимающим и не только не сделал попытки притормозить машину, а еще больше увеличил скорость.
– Я хочу выйти. Мне здесь душно!
– Что же ты молчала, я могу включить кондиционер…
– Издеваешься, да? Хочешь показать, какой ты всемогущий? Так и меня арестуй!
– За что?
– За то, что помогла сбежать важному государственному преступнику!
– Да, брось, тоже нашла преступника! Сопляк, мальчишка, случайно попал под раздачу…
Он не спешил открыть дверцу, а она со своей стороны не могла ее открыть.
– Открой немедленно, а то я разобью твое стекло, к чертовой матери!.. Так ты все знал?
– Что – все?
– Ну, то, что Нури в эту банду попал случайно.
Теперь он остановил машины, открыл дверцу со своей стороны и пересел к ней на заднее сиденье.
– Эля, давай поговорим серьезно.
– Я уже все поняла. Ты решил, что мы два несознательных человека, на нас нельзя положиться, и потому на всякий случай подстраховался. Нури уже арестовали?
– Ну, откуда ты это взяла?
Он ласково погладил ее по голове.
– И потом, что значит, на вас нельзя положиться? Нури я не знал, не спорю, а ты у меня очень даже надежный человечек.
– Я – у тебя?
Она удивленно распахнула на него свои голубые глаза, которые в минуты гнева или волнения темнели и становились почти синими.
– И ты поэтому в последние три часа только и делал все для того, чтобы отвратить меня от себя?
– А как же. Если офицеры проходят проверки на профпригодность, то почему бы не устраивать такие проверки для будущих жен офицеров?
Говоря, он потихоньку подвигался к ней сантиметр за сантиметром, чтобы при последних своих словах схватить Эльвиру в охапку как раз в тот момент, когда она попытается вырваться.
– Отпусти, отпусти меня немедленно, солдафон! – кричала она, но расстояние между нею и Георгием оставалось все меньше, так что в конце концов она просто уперлась в его губы, и дальше уже вырываться было просто глупо.
– Ты нисколечко со мной не считаешься, – прошептала она, когда он наконец позволил ей вздохнуть. – Ты считаешь меня какой-то дурочкой, не способной на поступки.
– Вообще-то предполагается, что это мужчина должен совершать поступки, – поправил ее Георгий, впрочем не выпуская из объятий. – А почему ты перестала вырываться? – спросил он нарочито удивленно.
– Если я и дурочка, то уж не настолько, – улыбнулась Эльвира. – Наверное, нам со свадьбой придется все же повременить…
– Да уж конечно, – сказал он, – надо же дать твоим родителям, привыкнуть к мысли, что будущий зять у них – простой офицер.
– Наверное, все же не такой простой.
– Ты уже начинаешь мною гордиться, – засмеялся он.
Эльвира вдруг помрачнела.
– Знаешь, я подумала, а вдруг Нури попал бы в тебя, когда ты убегал?.. Кстати, а почему вообще ты убегал?
– Я так и знал, что ты меня об этом спросишь. Для начала представь, что было бы, согласись я в угоду этому Нури бросить оружие? Он мог бы и сам наделать глупостей, и мою машину угнать…
– Я так и знала! – закричала Эльвира. – Даже в такой опасный момент ты думал не обо мне, а о машине, которую ты заработал на свои кровные в Германии, и которую мог бы угнать этот кавказец!
– Ну, представь себе, если бы я не отогнал машину, и он на ней бы уехал. Нам пришлось бы до шоссе добираться пешком несколько суток.
– Ты хочешь сказать, что могла бы повториться ситуация, в которой незадолго до того побывала я? Только у тебя, между прочим, был с собой мобильник, и ты мог бы дозвониться до своего начальства… Или в этих горах твой телефон не работал?
– Прекрасно работал. Я и в самом деле позвонил шефу, рассказал ему в двух словах, что случилось и попросил его о полномочиях…
– Как это? – не поняла Эльвира.
– То есть, я спросил, надо ли привозить в отдел твоего распрекрасного Нури, или я могу его отпустить? Шеф сказал: «На твое усмотрение».
– Выходит, ты уже тогда знал, что его отпустишь?!
Звонарев пожал плечами, на всякий случай прижимая ее кисти рук.
– А что же ты тогда разыгрывал передо мной комедию?.. И вообще, отпусти мои руки!
– Я боюсь, у тебя такие когти…
– Не когти, а ногти. Ты даже не представляешь, сколько они стоят.
– Хочешь сказать, что мне это будет не по карману?
– Что ты заладил: мне, да мне! Я, между прочим, тоже буду работать. И, между прочим, адвокатом!
– Царапаться не будешь?
– Боишься, когда страшно?
– Боюсь, – сказал Георгий и положил ее руки себе на плечи. – Боюсь, а вдруг ты во мне разочаруешься или передумаешь за меня замуж выходить.
– Между прочим, по-настоящему ты предложение мне и не делал.
– А по-настоящему – это как?
– Надо сказать просто: «Эльвира, выходи за меня замуж!»
– А ты что скажешь?
– А я попрошу у тебя время подумать. И ты ответишь: «Думай. У тебя есть целых десять минут!» Мне нравится, когда в фильмах так говорят.
Он взглянул на часы.
