Дальше она руками меня обнимает, тянется. И губы наши с новой силой друг в друга впиваются. Ждать больше нечего, а идти через зал с таким стояком — стыдно. Поэтому, мы спускаемся через сад и, минуя несколько хозяйственных построек, выходим на дорогу. Где нас, присев на капот мерса, уже ждет Олег.
Если бы не он, кстати, трахнул бы ее прямо в машине. Но, во-первых, так у нас уже было и это может с плохим у нее ассоциироваться. А, во-вторых, хочу подарить ей ощущение полного ко мне доверия. Она не девочка для секса, она моя королева. Поэтому терпеть приходится до самого дома, ни в какую квартиру я ее не везу. Тут без вопросов. Только в наш дом, на побережье, где мама жила.
Через холл мы пролетам за секунду и, чтобы не тратить время на подъём по лестнице, подхватываю свою девочку на руки. Несу до спальни и, сваливая на кровать, ухмыляюсь, с жадностью решая, что теперь она в моей власти. В сексе я нежным быть не умею, темперамент не тот, поэтому дернув Машку за ноги, бесцеремонно переворачиваю на живот, заставив встать на четвереньки.
Задираю подол ее платья, так что он падает ей на голову, дергаю трусы вниз и, получив ее торчащую вверх попку перед лицом, с гордостью отмечаю, что она великолепна. Машка что-то мычит в подушку, пытаясь разговаривать, а мне фиолетово, я занят.
Раздвигаю нежные половинки и провожу языком от одной дырочки к другой. И так несколько раз, пока Машкина болтовня не перерастает в бессмысленные стоны. Дальше, приспустив штаны, пристраиваюсь сзади, напрочь забыв о предохранении. Мысль только одна — поскорее вместить член внутрь. Когда мечта всей моей жизни исполняется, я начинаю различать свое имя среди бессвязного мычания, из чего я делаю вывод, что Машке нравится.
Резкие толчки сменяют друг друга, и я бы так все и оставил, мне, сука, так хорошо, что летать хочется. Охренное чувство. Но вдруг я ощущаю сумасшедшую нехватку ее поцелуев. Раньше со мной подобной дури во время секса никогда не случалось. Но с Машкой все по-новому. И я ее переворачиваю, в губы жадно впиваюсь. Она ноги мне на поясницу закидывает и движениям моим вторит. Этот кайф, словами не описать. Что-то нереальное, когда любимую женщину трахаешь.
Да, Дусманис, пора себе признаться, влип ты по самые помидоры. Приплыл, что называется: «целовать песок, по которому она ходила». Влюбился в Машку.
Рыжика тем временем трясти начинает, она плечи мои царапает, кусается, а я от ее удовольствия на седьмом небе витаю. В какой-то момент свой оргазм на второй план отступает, так мне любоваться Машкой нравится. Но знакомое покалывание в позвоночнике заставляет двигаться жестче и я, глядя в зелёные, счастливые глаза, срываюсь с места в карьер. Кончаю бурно и долго. Падаю на нее, тушей своей к постели придавливаю и почти отключаюсь, ощущая нежное поглаживание. Мне так хорошо и тепло рядом с моей девочкой. И ей сказать об этом надо, чтобы уверена была во мне и в моих чувствах.
— Маш?
— М-м-м? — пыхтит Машка мне в шею.
— А давай вместе жить? Задолбало туда-сюда ездить.
— Хорошо, — не минуты не думая, продолжает перебирать мои волосы на затылке.
— Маш? — приподымаюсь на локтях, глаза ее нахожу.
Смеюсь, тяжело это оказывается — женщине сдаваться. Первый раз со мной такое. Член и сердце в личное пользование отдаю.
— Ты что-то мне сказать хочешь? — улыбается мой рыжик, понимая, переломный момент наступает.
А мне произнести это приперло, срочно. Вот прям сейчас, аж в груди распирает. Необычное ощущение, новое.
— Я люблю тебя, Маш.
Сказал и сразу полегчало, будто камень с души упал. А рыжик тут же расцветает. Лицо мое ощупывает, жмется крепко-крепко. Ну вот, все правильно сделал, раз счастливой она выглядит, значит, и я доволен.
— Я тебя тоже, очень люблю.
Черт! Не хрена себе эффект. В груди все бурлит от восторга, новая волна накрывает. И я, улыбнувшись, снова целовать начинаю. С постели ее дергаю, сзади молнию платья ищу, яркую тряпку отшвыриваю и к себе голую девочку жму. На ней только серьги и туфли остаются. Охеренный у нее вид сейчас, башню рвет окончательно. Машка задорно хохочет, рукой мое достоинство нащупывает и ласкать начинает. А я ее целую, долго, жадно, неистово… И смех утихает, остаются только стоны: горячие скользкие и глубокие.
Понимаю, не скоро я ее из этой комнаты выпущу. За водой надо будет спуститься, без жратвы мы трое суток продержимся, а вот вода нужна.
Эпилог
Мы проснулись, немного поболтали и Машка в душ пошла. Захожу к ней. Она глаза закрыла, моется. Я перегородку тихо отодвигаю. Рукой своей татуированной к груди ее тянусь, соски тереблю. Гель на нее выливаю, ниже трогаю, там, где у нее тоненькая полоска волос. Обожаю эту полосочку.
Маша глаза не открывает, замерла, чуть дышит, а я пену по ней размазываю. Больше всего мне ее полные сиськи нравятся, потянешь за розовые соски и Машка совсем дурной становится. Проси, что хочешь, она на все согласится.
Вот и сейчас, я ее грудь мну, а она будто пьяная. Попой к себе разворачиваю. Пена течет, вода блестит, все это сверкает, переливается, я ее в пояснице прогибаю, жаркий шлепок отвешиваю. Сука, красиво смотрится мой рыжик. Три года мы вместе живем, а никак не могу насытиться.
Гладить ее там начинаю, пальцы внутрь пропихивая. Причем сразу в обе дырочки. Машка стонет. Она у меня девочка горячая, очень любит эксперименты. И на мои пошлые предложения всегда соглашается. Как только настроение у нее плохое или зациклится на ерунде какой-нибудь, я сразу же ее трахаю. Не отходя от кассы, что называется. И не важно, где мы в этот момент. У меня в офисе, в машине, в туалет ресторана или дома у ее мамы в ванной, на стиральной машине, в момент сбора дальних родственников. Это работает просто безотказно. Стоит мне Машку начать ласкать, и она тут же бурчать перестает.
Вот и сегодня утром, когда проснулась и про головную боль с магнитными бурями стала втирать, я решил в душ за ней пойти. У меня проблем нет. Я от нее просто дурею, так как хочу ее постоянно. Член легко скользит внутрь, и магнитные бури отступают. Машка начинает призывно толкаться мне на встречу, так хорошо и сладко подмахивает задницей, что мы с ней забываем обо всем на свете.
— Мама, папа! Вы скола?!
Ах да. Маленькая проблемка.
— Мы сейчас, милая, папа мне с краном помогает.
«Кран» приходится вставлять быстрее и жёстче, потому что времени совсем мало. И скоро наша Лиза начнет плакать, умирая от одиночества.
— Лиза, Лизонька, — слышим голос нашей няни, которая оттаскивает дочку от двери.
И надо бы остановиться, но отлипнуть друг от друга не получается.
— Сейчас секундочку.
— Да, еще минуту, — вторю жене.
Улыбаемся друг другу, целуясь и наслаждаясь.
Как у нас появилась Лиза? Ну это забавная история. Дело в том, что Машку так накрутили врачи с тем, что у нее из-за первой чистки и выкидыша не будет детей, что мы вообще не предохранялись. Ну раз не будет?! Че париться-то?
