Позже, после завтрака, они приготовились к отъезду. Мэг ни разу не оглянулась. Джесс понимал, она хотела поскорее забыть о случившемся.
— Давай поскорее уедем отсюда, — проговорил Джесс, беря поводья лошади, на которой лежали трупы.
— С радостью, — отозвалась Мэг. — Я хочу все забыть.
Они ехали целый день, часто останавливаясь, давая Мэг передохнуть. Джесс не хотел рисковать ее здоровьем.
На закате Джесс предложил остановиться на ночь около ручья в небольшой рощице. Он очень удивился, когда Мэг внезапно побледнела и предложила немедленно ехать дальше. Джесс ничего не спросил. Но поклялся себе докопаться до причины ее внезапного отказа.
Два часа спустя Джесс разжег костер и приготовил нехитрый ужин. После еды Мэг направилась к ручью, пока Джесс готовил их походную постель. Потом он тоже спустился к ручью. Он подошел к ней сзади и обнял за плечи. Откинув волосы, нежно поцеловал в шею.
— Ты не хочешь искупаться? Вода как парное молоко. Она вздрогнула.
— Я чувствую себя так, словно никогда не смою прикосновения Колдеров.
— Почему ты не захотела остановиться, когда я предложил?
— Я не смогла бы уснуть в том самом месте, где они разбивали свой лагерь. Мне неприятно об этом вспоминать.
— Прости, Мэг. Я сотру эти воспоминания навсегда, если только ты позволишь.
— Позволю ли я? О, Джесс! Да, конечно, да…
Джесс улыбнулся:
— Тогда давай искупаемся, я принесу сейчас полотенце. Я быстро.
Когда Джесс вернулся, Мэг стояла на берегу озера. Ее нагое тело утопало в серебристом свете луны. Как завороженный, он любовался ее шелковистыми блестящими волосами, каскадом спадающими на гибкую спину. Ее красота была совершенной. Быстро раздевшись, он присоединился к ней. Она услышала его шаги и улыбнулась ему. Его тело тут же ответило на ее призыв. Он хотел прижать ее к себе, бесконечно целовать и любить, пока хватит сил. Но он боялся волновать ее, она была все еще очень ранима, поэтому он просто обнял ее.
Она повернулась в его руках. Прижалась всем телом к нему, заглядывая в глаза. Джесс задрожал. Если она продолжит, его самообладание растает, как ночной туман перед рассветом. Господи, разве она не понимает, что делает с ним?
— Ты дрожишь, — прошептала Мэг.
— Я так сильно хочу тебя, что еле сдерживаюсь. Мое желание тебе совсем ни к чему.
— Ты уверен? — улыбнулась Мэг. — Может быть, это именно то, что мне нужно. — Мэг…
— Нет, Джесс, молчи.
Она приподнялась на цыпочки и прикоснулась губами к его рту. Он застонал, его руки сомкнулись вокруг ее талии. Грудь к груди, бедра к бедрам, ее нагое тело распаляло его, рождая лишь одно желание — обладать.
— Купание может подождать, — глухо пробормотал он. Выпустив ее из объятий, он вернулся с одеялом и расстелил его на земле.
Мэг молча следила за ним. Он красив, как греческий бог, — высокий и стройный, словно отлит из стали. Темная поросль волос покрывала грудь и узенькой дорожкой сбегала вниз по животу. Она с обожанием смотрела на Джесса, не сознавая, что он наблюдает за ней.
Ее взгляд опустился ниже… и легкий возглас восторга и изумления вырвался из ее уст. Она поспешила перевести глаза на его лицо. Он улыбался, будто знал, о чем она подумала.
Он привлек ее к себе. Мэг задохнулась. Его глаза пронзали ее, его пальцы теребили ее волосы. И тогда его губы нашли ее, взяли их в плен, крадя ее дыхание и наполняя ее рот собственным, горячим и сбивчивым.
Поцелуй длился и длился, его язык то проникал в глубину ее рта, то, дразня, пробегал по очертаниям ее губ. Она таяла в его руках. Он уложил ее на землю и последовал за ней, отгоняя прохладу жаром своего тела.
Она жадно вдыхала его запах. Его руки властно легли на ее грудь.
— Моя, моя… — простонал он ей на ухо. Это был низкий, почти животный звук, который отозвался в ее женском естестве сладкой истомой вожделения.
— Да, твоя. Навсегда, — горячо и страстно шептала Мэг. Взяв в ладони его лицо, она ласкала сильную шею. Его кожа была теплой, скулы твердыми, щетина, успевшая отрасти за день, колола пальцы.
Ее рука скользнула ниже и легла на его грудь, туда, где билось сердце. Оно стучало четко и сильно, как и ее. Затем их губы вновь соединились в поцелуе, и она забыла обо всем на свете, изнемогая от желания. Он приподнял ее бедра и медленно опустился сверху. Наклонив голову, ласкал груди губами и языком. Она задрожала, чувствуя, как твердеют соски, а желание становится совершенно нестерпимым.
— О, Джесс! Пожалуйста…
— Мэг… — Его голос был хриплым, дыхание прерывистым, его рука скользнула вниз, и пальцы, проникнув в ее святая святых, нащупали самую чувствительную точку. Он творил чудо, лаская, прикасаясь, возбуждая, пока ее лоно не стало влажным.
Что-то внутри ее вспыхнуло и разрасталось. Она открывалась навстречу этому ни с чем не сравнимому ощущению, и наслаждение волна за волной омывало ее. Но вдруг он убрал руку. Она замерла, готовая возмутиться, но сдержалась, так как в тот же момент его копье, бархатистое и твердое, проникло в ее жаждущее естество.
Казалось, он вложил в этот удар всего себя, свою силу, свой пыл, все свое существо. И начал движение, сначала медленно, потом все интенсивнее. Забыв обо всем, она отдавалась ему, парила где-то в облаках, ища ту единственно верную точку, которая могла бы довести ее до полного завершения. Невероятное наслаждение вновь вспыхнуло в ней, когда она обрела то, что искала. И тогда она со стоном прильнула к нему, вцепившись в его мощные плечи, принимая его и отдаваясь, и наконец рухнула в бездну острого наслаждения. Джесс присоединился к ней через пару секунд. Его тело напряглось в последнем усилии, и, не думая ни о каких предосторожностях, он отдал все, что имел.
Мэг будто сквозь туман слышала, как Джесс приподнялся и натянул плед на их разгоряченные тела. Когда она очнулась, приятное тепло согревало ее, и она еще плотнее прильнула к его горячему телу.
— Ну как, пришла в себя? — ласково спросил Джесс, когда она пошевелилась в его объятиях.
— Хм-м…
— Ну а теперь хочешь искупаться?
— Пожалуй, да, — промурлыкала она, хотя предпочитала купанию сон.
— Тогда пойдем, — проговорил он, поднимая ее на ноги. — У меня есть мыло.
Мэг неохотно ступила в воду. Она была холодной, и Мэг невольно попятилась, но Джесс, стоя сзади, подталкивал ее в ручей.
— Стой здесь, — приказал он. — Я сам потру тебе спину.
Сначала он намылил ей спину, а затем каждый изгиб, каждый дюйм ее прекрасного тела. Закончив, он протянул ей скользкий кусочек мыла, чтобы она могла сделать то же самое с ним. Когда они вымыли и вытерли друг друга, желание снова овладело ими.
На этот раз они поменялись местами, и Мэг оказалась сверху. Отбросив всякое стеснение, она отдалась страсти, целуя и лаская каждый дюйм его тела. Он стонал и содрогался, доведенный до изнеможения ее ласками.
