Даруйте мне обитель надежды,укажите место, куда идти,даруйте веру, которая не погаснет никогда.Кровь, земля и ощущение бесприютности навели Байра на мысль. Рунам его не обучали, хотя Дагмар верил, что в нем струится кровь рун. Однако Байр вырос в храме и знал простейшие руны – солнечную, утоляющую боль и ту, что отгоняет ползучих тварей. Пальцем ноги он начертил на земле нескладную фигуру. Получилось криво и даже наполовину не так хорошо, как у Альбы. Сложенные лапки паука он продлил по обе стороны дерева, большими пальцами ног проведя тонкую линию как можно дальше за ствол. Получился круг, оградивший его со всех сторон у основания дерева. Потом Байр наклонил голову, чтобы кровь со лба капала прямо на руну.
Волки продолжали подкрадываться, скользя животами по траве и смыкая вокруг Байра кольцо. Самый крупный из зверей принялся обнюхивать мокрую от крови руну, и рычание сменилось повизгиванием, которое перешло в протяжный вой. Вся стая затянула скорбную песнь, полную отчаяния. Обозленные и взволнованные, волки окружили Байра, но прочерченную им тонкую борозду не переступали. Всю ночь они ходили кругами, щелкали зубами и обнюхивали примитивные каракули на земле, а Байр стоял, свесив голову на голую грудь, подкармливая руну своей кровью, которая капала все медленнее. Байр мог бы освободиться от цепей. Он чувствовал слабые звенья в своих узах, а теплый ток силы в руках и ногах обещал спасение. Он мог освободиться, но не сделал этого.
Только когда меж деревьев начал просачиваться бледный свет утра, волки положили усталые головы на передние лапы и погрузились в беспокойную дрему. Байру хотелось подсунуть замерзшие стонущие ступни под теплый мохнатый бок ближайшего зверя – волк лежал совсем рядом, – но он побоялся разбудить стаю и остаться без ног. Он не чувствовал пальцев на руках, но больше всего мучили плечи, пульсирующие от напряжения, да ноги подгибались от усталости. Кровь на лице высохла, а волосы отсырели от утренней росы. Заслышав приближение воинов Долфиса, пробирающихся по подлеску, он пяткой стер руну и стал ждать, когда проснутся волки. Испугавшись появления людей, звери вскочили и бросились в кусты, окружавшие поляну.
Взгляд Дреда был полон беспокойства, морщины на лице казались глубже, чем борозды от цепей, врезавшихся в запястья Байра.
– Он жив! – крикнул Дред, подбегая к дереву.
Шагавшие следом воины замерли, принялись протирать глаза и обводить взглядами лес.
– Мы слышали волков. Мы всю ночь их слышали, – изумленно сказал тот, что постарше.
А Байр просто ждал, когда с него снимут цепи.
– Посмотрите туда, – шепнул Дистел, дернув подбородком в сторону стаи. Силуэты зверей, жавшихся к земле, четко вырисовывались под пологом утреннего тумана.
– Боги сказали свое слово, – изумился Дакин.
– Волки тоже, – проворчал Дог, кивая. – Теперь никаких сомнений нет.
– Снимите цепи! – взревел Дред. Когда Байра освободили, он обхватил внука руками. – Ты жив, – простонал Дред. – Я боялся худшего.
– В данный момент я бы предпочел быть покойником, – прошептал Байр и тяжело оперся на деда, положив руку ему на плечи.
Кто-то набросил на Байра камзол, кто-то помогал сунуть ноги в штаны.
– Тебе нужно идти в деревню. Нужно идти, Байр. Расправив плечи, с высоко поднятой головой. И они поклонятся тебе, – уговаривал Дред.
– Черт бы тебя побрал, Дред из Долфиса, – пробормотал Байр. – Я никогда не хотел, чтобы они мне кланялись.
