Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
– Фирма «Беннингс, Золингейт и Долмачев», основанная в тысяча семьсот девяносто третьем году, имеет великолепную репутацию надежной и… – начал Кирилл Геннадьевич. Говорил он чисто, акцент едва заметен, и вместе с тем невыразительно: с первых же слов хотелось зевать.
Жуков и зевнул, широко, во всю пасть, потом отряхнулся и громко попросил:
– Парень, а если покороче? Все уже въехали, насколько вы круты.
– Прошу прощения, – Кирилл Геннадьевич кое-как примостил кейс на краю стола. – Наша фирма предоставляет разного рода услуги, в данном же конкретном случае мы исполняем волю покойного господина Бартье, который…
Шубин не дал ему договорить:
– Который завещал все свое состояние некой женщине по фамилии Калягина, проживавшей в конце шестидесятых в небольшой подмосковной деревеньке. Либо же ее потомкам или иным родственникам.
– Именно так. К сожалению, удалось выяснить, что госпожа Калягина умерла практически сразу по возвращении господина Бартье на родину. А поиски ее дочери отняли много времени.
– А когда нашли, выяснили, что она тоже умерла. Зато есть Людмила Калягина, дочь Берты и внучка и наследница господина Бартье. А у той – сестра, Дарья Омельская, и двоюродная тетка – Валентина Рещина, до замужества Калягина, а у той – горячо любимая дочь Танечка.
– Да, – снова подтвердил Кирилл Геннадьевич, медленно наливаясь багрянцем. По-моему, он не привык, чтобы его перебивали. Шубин же, увлеченный рассказом, не замечал раздражения.
– Таким образом, имеем вот что: Рещина узнает о наследстве, причитающемся Людмиле от деда. Наследстве, полагаю, весьма приличном?
– Мы не имеем права разглашать информацию подобного рода…
– Понял, – отмахнулся Вениамин. – В общем, наследстве приличном, и понимает, что, получив деньги, компаньонка, вероятнее всего, исчезнет. С одной стороны, это означало бы свободу, с другой – отсутствие постоянного источника дохода, плюс ко всему опасность, что Людмила, уходя, повесит свои дела на тетушку. Вероятно, так бы оно и вышло. Ну, и добавим еще одно обстоятельство – деньги. Само состояние, которое в случае гибели Людмилы отошло бы к Валентине Степановне, а потом и к Танечке. Верно?
Кирилл Геннадьевич подтвердил слова торжественным кивком.
– Поэтому в голову Рещиной приходит мысль избавиться от компаньонки. Но сделать это нужно как можно быстрее, пока Людмила не узнала о наследстве. Дальше – серьезный, с выяснением отношений разговор, сильная доза снотворного и имитация утопления. Вот, кстати, с одной стороны, глупость совершеннейшая: все ж знали, что Людмила Калягина воды боится и сама в реку в жизни не полезет, тем более ночью и голышом, а с другой – выходит, что убийца с привычками Калягиной не знаком, вот такую смерть и выбрал… Правда, Валентина Степановна вообще утверждает, что дело не в привычках…
– С вашего разрешения, я присяду. – Кирилл Геннадьевич сел на краешек стула, пристроил кейс на коленях. В позе его мне чудилась нарочитая торжественность и даже напыщенность, совершенно тут неуместная. – Дело касается нашей клиентки. Госпожа Рещина, несмотря ни на что, является прямой наследницей господина Бартье.
– Вот-вот, возвращаясь к вопросу о наследстве. Валентина Степановна устранила одну преграду на пути к нему, но имелась и вторая – Дарья Омельская, сводная сестра Людмилы Калягиной. Конечно, родство призрачное, и доказать что-либо было бы весьма затруднительно, но Рещина не собиралась рисковать. Ей пришла в голову мысль, что, убрав Дарью, она запутает следствие, направит к делам относительно недавним. Отсюда и рассказ о патологической ненависти Калягиной к отцу и его супруге, которых она считала виновными в смерти матери, и таком же чувстве по отношению к Дарье, и информация о заказных убийствах.
Странная это история, страшная, непонятная. Неужели все и вправду так, как рассказывает Шубин? Собственные неприятности кажутся пустыми, незначительными. Любовь – сильное чувство? Кто сказал? Кажется, ненависть гораздо сильнее.
– Кстати, по словам Рещиной, Дарью в «Колдовские сны» пригласила именно Людмила, с полного согласия супруга Омельской, который сам искал способ избавиться от жены. Он больше не видел от нее пользы. Фирма уже числилась за ним, недвижимость тоже, а картины, некогда приносившие неплохие доходы, не продавались. Так Дарья в сопровождении заботливого супруга попала к Викентию Павловичу, и там произошло событие вроде бы и незначительное, но весьма существенно изменившее расклад…
Люду вернули спустя час после этой беседы, привезли не на «Волге», а на грязноватом, заезженном «Москвиче» с подгнившим брюхом и неработающей фарой. Она выбралась из машины сама, неуклюжая, потерянная, обиженная. На меня и не посмотрела.
– Ну? – Сара Марковна выглянула из своей комнаты. Полагаю, она и наш с Костиком разговор слышала, и приезд-отъезд автомобилей видела. Сара Марковна вообще непостижимым образом умудрялась быть в курсе всех местных и не только местных дел. – Съездила? Поглядела?
Людочка насупилась. Выглядела она неплохо: новая куртка, новые брюки, сине-зеленые тени, красные пятна румян. Смешная.
– Каждый человек имеет право знать, кто его родители, однако это знание не всегда на пользу. – Сара Марковна присела на тот самый стул, где не так давно восседал Костик. – Теперь ты поняла, что не нужна ему?
– А кому нужна? Зачем ты меня вообще рожала?! Чтоб я тут… до скончания жизни… чтоб она как принцесса, а я… я…
– Кто она? – сухо поинтересовалась Сара Марковна, поглаживая ладонью трость. В последнее время она даже по дому передвигалась с трудом, а на улицу и вовсе выходила редко. – И прекрати реветь. Ревущая девица в твоем возрасте – картина преотвратительная.
– Дашка, – Людочка успокоилась. – Что, ты не знала? У меня сестра есть! Дашкой зовут! Родная почти! На два года моложе… она вся… она в Москве учится, в закрытой школе… и на скрипке… и рисованию. Ее на машине возят…
Даша? У Костика есть дочь? Ну да, конечно, Ольга была не так стара, точнее, оказалась не так стара, чтобы не родить. И зачем Костику Людочка, если у него есть Даша?
Сара Марковна покачала головой. Бледные, ненакрашенные – все-таки она сильно сдала в последнее время – губы сжались в узкую полоску.
– У Даши есть гувернантка, из Англии… и учителя к ней на дом ходят… а одежду по каталогам выписывают. – Людочка терла глаза, размазывая и тени, и тушь, пока снова не заплакала. – Видишь на мне? Это Дашенькины обноски, потому что я… я – никто!
– И что из этого? – осведомилась Сара Марковна. – Деточка, гувернантка и наряды – это еще не все, точнее, это как раз ничего, химера. Пустота. У моей maman тоже имелась гувернантка. Да и у меня. Да, милая, да, я достаточно стара… для женщины вообще подобный возраст неприличен. Но я не о том, я о гувернантке, которая в один прекрасный день вдруг исчезла вместе с прекрасным домом, игрушками и беззаботным существованием тепличного растения. Революция. Моя mamaп, привыкшая к заботе, не сумела выжить… это сложно, когда любой ценой, переступив законы чести, законы бога, законы людские… без цели, лишь бы выбраться. Я выбралась. Выжила. Вернулась сюда. Вот так вот.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
