«Она почувствовала неладное, но не может знать причину, — сообразила Герда. — Значит, причина скрыта при помощи колдовства, но можно попробовать ее обнаружить».
Она скользнула к изящному придверному столику, на котором стоял серебряный шандал на три свечи. Но, к сожалению, это оказались новые свечи. Их еще ни разу не зажигали, и сила огня в них едва ощущалась, ее было недостаточно, чтобы почувствовать зажженные свечи в других помещениях.
Да, камин в этой ситуации был предпочтительней. Даже погашенный он хранил память ушедшего на покой огня. Присев рядом с камином из резного мрамора, Герда сняла перчатки и протянула руки к сложенным в ожидании своего часа дровам. Под ними все еще оставались «живые» угли. Немного, но достаточно для ее целей, и Герда потянулась через них к «проснувшемуся» огню. Минута, другая, — от напряжения на висках Герды выступил пот, — и вот уже она видит внутренним взором, все что доступно сейчас в доме живому огню. Переходя от печи к печи, от камина к камину, через лампады, свечи и колдовские светильники, Герда искала и находила живущих в доме людей. Большинство из них спали. Но, как выяснилось, не все. Один из домочадцев стоял, замерев, как охотник в засаде, и ждал, когда муха попадется в его сеть. Герда видела его прямо сквозь огонь, пылающий в огромном камине, и сразу же узнала Эугена. Осмотрелась в помещении, перемещаясь от одной зажженной свечи к другой, и поняла, что граф де Саган находится в зале, куда выходит дверь герцогского кабинета. Потом она разглядела огромную гексаграмму, начертанную цветными мелками прямо на мраморных плитах пола, и смогла различить символы, вписанные между линиями и на вершинах лучей. К сожалению, это была высшая магия, приблизиться к изучению которой ей так и не позволили. Герда не знала этих символов, как не знала и того, как должна сработать устроенная для нее ловушка, где и когда.
— Он один, — шепнула ей в ухо Другая Она. — Все остальные спят.
— Это не поможет, — вздохнула Герда. — Эуген сильный и талантливый колдун. К тому же полностью обученный, и, если этого мало, я не знаю с какой стихией у него сродство. Мне нечего ему противопоставить.
— Тогда, попроси помощи у Неистовой.
— И как, по-твоему, я ее могу попросить?
— Просто попробуй, — предложила Другая Герда. — Иногда она тебя чувствует и приходит, когда заставляет нужда.
«Неистовая! — попробовала призвать богиню Герда, отчаявшаяся выкрасть портрет матери до своего отъезда из Эринора. — К тебе взываю я! Прошу! Окажи милость, помоги одолеть врага!»
— Бестолочь! — Темная богиня возникла в тенях, и сама бесплотная, словно тень. — Ничего не умеешь и ничему не учишься!
— Прошу, прости меня, Неистовая! — Не вставая на ноги Герда перетекла на колени и склонила голову перед великой Темной. — Но, как же мне учиться, если у меня нет ни учителей, ни книг, по которым я могла бы чему-нибудь научиться сама. Я учусь. Но та книга, что у меня есть, ничего не говорит об высшей магии. А о моем Даре, вообще, даже не упоминает. Эуген же обученный сильный колдун, и он пользуется именно высшей магией.
— В твоих словах есть правда, — неожиданно согласилась с ней Темная богиня. — Тебе надо учиться, деточка, и я знаю, как тебе помочь. Ты идешь за портретом своей матери. Уважительная причина, чтобы просить о помощи, но не настолько веская, чтобы я взялась тебе помогать. Но там, в кабинете герцога, находится не только портрет. Там на особой полке стоят несколько книг, которые могут быть тебе полезны. Вот ради них я тебе, пожалуй, помогу.
— Как?
— Впусти меня в свое тело.
— В мое тело? — Это было необычное предложение, и оно Герду не только удивило, но и порядком напугало.
— Не забывай, — успокоила ее Неистовая, от которой ничего нельзя было скрыть, — я в нем уже была, и даже не один раз.
— Я тогда была не в себе, — попробовала оправдаться Герда.
— В этом-то и сложность, милая, — улыбнулась ей богиня. — Итак?
— Как мне это сделать? — Сейчас Герда была готова на все. Ну, или почти на все.
— Придумай грезу.
«Грезу? — удивилась Герда, но тут же поняла, о чем идет речь. — Вот же я тупая курица! Греза — дверь в мое Я».
Тогда она села на пол. Закрыла глаза. И представила себе, как открывается навстречу богине. Это не был зрительный образ, такое ей было не представить. Впервые в жизни Герда грезила философскими категориями. Сущность человека, его материальная оболочка и мета-сущность божества. А потом «дверь» отворилась, и в Герду вошло нечто настолько огромное, что и сама она почувствовала себя гигантом. Мощь, невероятная сила, непостижимая сущность. Но при всем при этом, Герда оставалась самой собой. Знала, кто она. Понимала, что случилось.
Позволишь мне действовать самой? — спросила богиня, став вторым Я Герды.
Да.
Тогда, пошли.
Герда повела плечами, примериваясь к тому, как это быть одновременно и человеком, и богом, и пошла. Прошла уже известным ей маршрутом и, толкнув дверь, вошла прямо в сеть, расставленную пауком. Как и задумывалось, аркан сработал мгновенно, развернувшись в нечто настолько сложное, что даже видя все эти плетения глазами Неистовой богини, Герда не понимала, как устроена эта смертельная ловушка. И времени, чтобы рассмотреть ее в деталях и осмыслить увиденное, богиня Герде не предоставила. Аркан развернулся, а в следующее мгновение он уже осыпался невесомым прахом.
— Вижу, ты так ничему и не научился! — сказала Герда, неторопливо направляясь к Эугену через весь зал.
— Ты… — выдохнул он. — Как ты это сделала?
— На каждую силу найдется еще большая сила, или нет?
— Кто ты?
— Господи, Эуген! — засмеялась Герда. — Ты же меня узнал. Зачем, тогда спрашивать?
