— Хочу тебе дать тему для размышлений.
Я непонимающе нахмурился.
— Мне тут весточку на хвосте сорока принесла.
Вздохнул. Ну чего тянуть-то?
— Не знаю, уж как ты на это отреагируешь...
— Мам, ну давай уже, не тяни кота за хвост!
— Твоя Эвелина вернулась.
Я почувствовал, как мое сердце сначала замерло, а потом забилось с такой силой, что я невольно сунул руку за борт пиджака.
— Ну положим, она не моя, — лениво прикрыл глаза, вытянул ноги.
Мама расхохоталась.
— Сына, мужчина никогда не сможет обмануть женщину. Из тебя никудышный лгун. Да ты и в детстве не умел врать. Удивляюсь, как вообще стал адвокатом!
— Всё сказала? — встав, направился к двери. Уже держась за ручку, усмехнулся. — Я вообще об этой девице не думаю.
Мама закивала.
— Угу-угу, именно поэтому сразу за сердце-то схватился.
Эх, была бы мама мужиком — точно звезданул.
* * *
Думал, что успокоюсь по дороге. Даже за продуктами заехал. Чуть не нагрубил кассирше, толкнул какую-то молодуху. Все бесило. А когда подъехал к дому, то и вовсе хотелось рвать и метать.
Припарковал машину, вылез, непривычно сильно хлопнув дверью. Был бы я драконом, у меня сейчас пламя валило из ноздрей.
— Никита!
Я замер. Это что, показалось?
— Никит... — стук каблучков за моей спиной. Ок, соберись, держи марку.
Я обернулся.
Такой я ее и запомнил. Потрясающе красивой. Хоть и мокрая из-за дождя. Наверняка замёрзла, моя девочка. Как же хочется согреть ее в своих объятиях.
Я сдвинул брови, словно стараясь припомнить, кто эта девушка. Эвелина остановилась в нерешительности. В её синих глазах плескалась куча самых разных эмоций.
— Ну как замужняя жизнь? — сейчас бы моя мама гордилась мной. Покер фейс.
Она опустила глаза, закусила внезапно задрожавшую губу.
— Не было никакого замужества. Я приехала обратно.
— А-а, значит, подала ложную надежду ещё одному идиоту и сбежала. Это у тебя такой стиль?
— Никит, все не совсем так...
Я отвернулся и сделал шаг к двери подъезда.
— Постой. Мне надо тебе кое-что сказать, — она дёрнула меня за рукав.
— Ну? — глянул на часы.
— Я беременна.
С минуту я ошарашено глядел на Эвелину. Передо мной проносились воспоминания, словно кинолента. А потом так же оборвались. Внезапно почувствовал, что того гляди задохнусь от ярости. Значит, сначала меня бросила, ушла к другому, а забеременев, решила вернуться? Или этот Ярослав выгнал её? И она сразу на попятную. И, может быть, это его плод у Эвелины в животе?
Как можно спокойней я произнёс, попутно снимая ее руку с моего локтя.
— Тебе дать денег на аборт? — полез в карман пиджака.
Лицо девушки сморщилось, она отшатнулась от меня, споткнулась, чуть не упав со ступенек.
— Прости...
Я даже не помню, как и куда Эвелина исчезла. Просто стоял, а перед глазами было кровавое марево.
Как жаль, что я не курю. Ладно, тогда напьюсь.
Достал из холодильника бутылку водки, наполнил большой стакан. Не хочу ни о чем думать, ничего вспоминать. Просто хочу отрубиться и все. Проклятые бабы! Что им надо? Почему все так сложно? Последнее трезвая мысль была, что иметь секс с женщиной гораздо проще, чем любить её.
* * *
Я отправил Риту домой, сказав, что задержусь. Мне надо было поработать над заключением по делу Галины Королевой. Не так давно, роясь на книжных полках, я таки нашёл документы этой женщины. Несмотря на неприязнь к ней, я должен был выполнить взятые на меня обязательства. От вибрации моего телефона, лежащего на столе, я вздрогнул.
Арик. Мой дружбан. Да, сегодня можно и сходить куда-нибудь.
Ответил на вызов.
Голос друга был отчего-то недовольный.
— Ты куда запропастился? Скрываешься, что ли? Я уж несколько дней не могу до тебя дозвониться.
Я хохотнул.
— Иногда отключаю. Звонки мешают работать.
— Опять на работе торчишь?
— Угу.
— Слухай сюда, — голос Арика стал ещё более серьёзным. — Знаешь, кто ко мне приходил?
Я молчал. Куда приходил, зачем? Ну?
— Твоя барышня.
Мое сердце свалилось прямо на печень.
— В клинику приходила. На аборт. Ну чего молчишь, Кит? Я думал у вас серьезно.
А у меня свело горло. Я сглотнул образовавшийся в нем ком.
— Сколько?
— Не, у неё деньги есть, не волнуйся.
— Я спрашиваю, срок у неё какой?
— Недель шесть.
— Арик, не смей делать никаких абортов. Ты меня понял?
— Ну ладно, ладно... Чего ты заистерил-то? Понял я.
Я отключился. Сидел, сосредоточенно сверля взглядом стену.
Затем вскочил. Достал из шкафа пиджак. Еду к ней. Хватит игр, черт побери.
* * *
Припарковавшись около особняка Журавлевых, я одним махом перепрыгнул через ступеньки. Позвонил в дверь.
Долго никто не открывал. Я не мог винить Эвелину. Тоже бы не открыл после того, что я ей сказал три дня назад.
Наконец я услышал твёрдые шаги по ту сторону двери, и она наконец-то распахнулась. Горничная пропустила меня внутрь.
— Никита Антонович? — хозяин стоял посередине коридора. — Я думал, мы договорились с вами встретиться в следующий вторник у вас в офисе?
— Мне надо поговорить с Эвелиной, — я поправил галстук.
— Её здесь нет. Сожалею.
Вот это да!
— А где я могу найти вашу дочь?
Журавлев приподнял плечи.
— Не имею понятия. Она здесь больше не живет.
Черт! Я был растерян.
Отступил назад.
— Простите, — пробормотал, судорожно хватаясь за дверной косяк.
Не помню, как выбежал обратно на улицу, как сел в машину. Куда ехать, куда?
* * *
— Мам! — прокричал в трубку телефона. — Мне нужна твоя помощь!
— Никита, что случилось?
— Мне надо найти Эвелину!
— А что ты орешь? — я даже увидел, как мама упёрла руки в боки. — Только недавно говорил, что не знаешь, кто это такая, а сейчас орешь как ненормальный.
— Мам, где Ксю?
